Внимание!
воскресенье, 20 марта 2011
Краткое содержание: кто есть кто в “ГП” с психоаналитической точки зрения, если воспринимать за основу ТОЛЬКО КАНОН, или что написано пером– не вырубишь топором…
’Выжимки из кандидатской диссертации Майкла Дж. Оуэна "Сексуальные подтексты сериала “Гарри Поттер”.
Перевод aka пересказ, сокращение и лишение ненужного наукообразия: Sidemoon
Данный текст представляет собой попытку разобраться в том,ЧТО,собственно, являют собой основные персонажи величайшего фэндома всех времен и народов в сексуальном (или хотя бы чувственном) отношении не с фэннонической, а с канонической точки зрения. Порядок чередования персонажей – на первый взгляд, произвольный, однако в действительности это не совсем так, – скажем, анализ Гарри Поттера не возможен без предварительного анализа Снейпа и Люпина…
читать дальшеДрако Малфой.
В личной беседе Майкл называет его не иначе как “ходячим собранием гей-штампов поколения”. Далее – распространение этого утверждения по пунктам.
Пункт 1. Пэнси Паркинсон. Классическая, всенепременная, обязательная для всякого уважающего себя юноши-гея “фаг-хаг”. Лучшая подруга,конфидентка, защитница и утешительница – в одном флаконе. С нею же –непременные появления в обществе. Ей же ДЕМОНСТРАТИВНО и не без вызова укладывается голова на колени. И это – при том, что честная Ро снова и снова подчеркивает в тексте, что отношения Драко и Пэнси далеки от романтических!
Пункт 2. Как вы полагаете, сколько раз на протяжении всей саги Ро характеризует Драко Малфоя определениями “манерный”,“томный”,“неестественный”? Четырнадцать! Автор снова и снова,несколько навязчиво, несколько чрезмерно подчеркивает эту“томность-манерность–неестественность”, едва ли не полагая ее основополагающим импрессивным фактором восприятия Драко со стороны…
Пункт 3. Шестая книга. Вся. По фразам. Включая уже легендарную шуточку насчет “девочек” Крэбба и Гойла.
Пункт 4. Канонический Драко, как ни парадоксально это звучит, представляет собой полный набор ХУДШИХ ЖЕНСКИХ ЧЕРТ. Он боится физической боли, мстителен, злопамятен, склонен к позиционным,подспудным, длительным боевым действиям. При случае очень не прочь посплетничать, наябедничать, мелко, но ощутительно напакостить.Он тщеславен, болезненно самолюбив и остроумен, причем сарказмы его,в отличие от снейповских или люциусовских, всегда не лишены некоторой доли самолюбования. Во время открытого противостояния очень быстро лишается логических доводов, зато мгновенно и изощренно переходит с абстракций на личности, а уж в сфере личных оскорблений Драко Малфой не знает себе равных и бьет безошибочно, точно в больное место.Драко эмоционален, склонен к истерикам, однако истерики его – тоже очень женские, всегда с легкой “оглядкой на зеркало”. В англоязычном оригинале сериала “женственность” Драко многократно подчеркнута самой его манерой строить реплики.
Пункт 5. Семья. Воспитание. Тут все просто. В тексте неоднократно повторяется, что основное влияние на сына достаточно долгое время оказывала леди Нарцисса (шестая книга – самое масштабное, но далеко не единственное упоминание об этом). Когда же спохватился вечно занятой политическими играми сэр Люциус, – все, было поздно. Личность Драко –классически, по Фрейду – была сформирована матерью, и все попытки Люциуса “маскулинизировать” сына не привели, помимо успехов в квиддиче,ровно ни к какому результату, кроме истерического,балансирующего награни инцестуозной страсти восхищения, которое Драко питает к отцу.
Возможности пейринга “гарридрака” и степень его прописанности в каноне будут обозначены в другой главе…
’Выжимки из кандидатской диссертации Майкла Дж. Оуэна "Сексуальные подтексты сериала “Гарри Поттер”.
Перевод aka пересказ, сокращение и лишение ненужного наукообразия: Sidemoon
Данный текст представляет собой попытку разобраться в том,ЧТО,собственно, являют собой основные персонажи величайшего фэндома всех времен и народов в сексуальном (или хотя бы чувственном) отношении не с фэннонической, а с канонической точки зрения. Порядок чередования персонажей – на первый взгляд, произвольный, однако в действительности это не совсем так, – скажем, анализ Гарри Поттера не возможен без предварительного анализа Снейпа и Люпина…
читать дальшеДрако Малфой.
В личной беседе Майкл называет его не иначе как “ходячим собранием гей-штампов поколения”. Далее – распространение этого утверждения по пунктам.
Пункт 1. Пэнси Паркинсон. Классическая, всенепременная, обязательная для всякого уважающего себя юноши-гея “фаг-хаг”. Лучшая подруга,конфидентка, защитница и утешительница – в одном флаконе. С нею же –непременные появления в обществе. Ей же ДЕМОНСТРАТИВНО и не без вызова укладывается голова на колени. И это – при том, что честная Ро снова и снова подчеркивает в тексте, что отношения Драко и Пэнси далеки от романтических!
Пункт 2. Как вы полагаете, сколько раз на протяжении всей саги Ро характеризует Драко Малфоя определениями “манерный”,“томный”,“неестественный”? Четырнадцать! Автор снова и снова,несколько навязчиво, несколько чрезмерно подчеркивает эту“томность-манерность–неестественность”, едва ли не полагая ее основополагающим импрессивным фактором восприятия Драко со стороны…
Пункт 3. Шестая книга. Вся. По фразам. Включая уже легендарную шуточку насчет “девочек” Крэбба и Гойла.
Пункт 4. Канонический Драко, как ни парадоксально это звучит, представляет собой полный набор ХУДШИХ ЖЕНСКИХ ЧЕРТ. Он боится физической боли, мстителен, злопамятен, склонен к позиционным,подспудным, длительным боевым действиям. При случае очень не прочь посплетничать, наябедничать, мелко, но ощутительно напакостить.Он тщеславен, болезненно самолюбив и остроумен, причем сарказмы его,в отличие от снейповских или люциусовских, всегда не лишены некоторой доли самолюбования. Во время открытого противостояния очень быстро лишается логических доводов, зато мгновенно и изощренно переходит с абстракций на личности, а уж в сфере личных оскорблений Драко Малфой не знает себе равных и бьет безошибочно, точно в больное место.Драко эмоционален, склонен к истерикам, однако истерики его – тоже очень женские, всегда с легкой “оглядкой на зеркало”. В англоязычном оригинале сериала “женственность” Драко многократно подчеркнута самой его манерой строить реплики.
Пункт 5. Семья. Воспитание. Тут все просто. В тексте неоднократно повторяется, что основное влияние на сына достаточно долгое время оказывала леди Нарцисса (шестая книга – самое масштабное, но далеко не единственное упоминание об этом). Когда же спохватился вечно занятой политическими играми сэр Люциус, – все, было поздно. Личность Драко –классически, по Фрейду – была сформирована матерью, и все попытки Люциуса “маскулинизировать” сына не привели, помимо успехов в квиддиче,ровно ни к какому результату, кроме истерического,балансирующего награни инцестуозной страсти восхищения, которое Драко питает к отцу.
Возможности пейринга “гарридрака” и степень его прописанности в каноне будут обозначены в другой главе…
@музыка: Лора Бочарова - Малфой закончил школу
@темы: Выдержки и Теории, факты ГП
суббота, 19 марта 2011
* Лунные пряхи
Автор: Favea Sol
Бета: Исфирь
Пэйринг: Гарри Поттер/Драко Малфой
Рейтинг: R
Жанр: Romance/
Размер: Макси
Статус: В процессе
Саммари: 1: Три лунные пряхи прядут нити, влияя на судьбы… Клото прядёт нить жизни, Лахесис назначает жребий, Атропос обрезает жизненную нить…
2: Конец шестого года. Вольдеморт мертв. Драко влюблен в Гарри, Гарри Драко ненавидит. Накануне совершеннолетия Гарри получает письмо из прошлого. Сможет ли Драко добиться любви Гарри?
www.fanfics.ru/index.php?section=3&id=259
* Перо судьбы
Гарри Поттер, Драко Малфой
Любовный роман || слэш || NC-17
Размер: макси || Глав: 15
Если тебе повезет, и ты найдешь Перо Судьбы, что ты сможешь изменить в этом мире? А главное, к чему это может привести?
www.hogwartsnet.ru/mfanf/ffshowfic.php?fid=2191...
*Подземелье
Автор/-ы, переводчик/-и: alvarya
Бета: Тион
Рейтинг: NC-17
Размер: мини
Пейринг: ДМ/ГП
Жанр: Angst, PWP
Отказ: Все герои принадлежат Роулинг, мой лишь антураж цепей и пыток
Аннотация: Гарри пойман и томится в подземельях Малфой-мэнора.
Комментарии: Имеется нецензурная лексика
Предупреждения: слэш, ненормативная лексика, сомнительное согласие
www.snapetales.com/index.php?fic_id=17884
Автор: Favea Sol
Бета: Исфирь
Пэйринг: Гарри Поттер/Драко Малфой
Рейтинг: R
Жанр: Romance/
Размер: Макси
Статус: В процессе
Саммари: 1: Три лунные пряхи прядут нити, влияя на судьбы… Клото прядёт нить жизни, Лахесис назначает жребий, Атропос обрезает жизненную нить…
2: Конец шестого года. Вольдеморт мертв. Драко влюблен в Гарри, Гарри Драко ненавидит. Накануне совершеннолетия Гарри получает письмо из прошлого. Сможет ли Драко добиться любви Гарри?
www.fanfics.ru/index.php?section=3&id=259
* Перо судьбы
Гарри Поттер, Драко Малфой
Любовный роман || слэш || NC-17
Размер: макси || Глав: 15
Если тебе повезет, и ты найдешь Перо Судьбы, что ты сможешь изменить в этом мире? А главное, к чему это может привести?
www.hogwartsnet.ru/mfanf/ffshowfic.php?fid=2191...
*Подземелье
Автор/-ы, переводчик/-и: alvarya
Бета: Тион
Рейтинг: NC-17
Размер: мини
Пейринг: ДМ/ГП
Жанр: Angst, PWP
Отказ: Все герои принадлежат Роулинг, мой лишь антураж цепей и пыток
Аннотация: Гарри пойман и томится в подземельях Малфой-мэнора.
Комментарии: Имеется нецензурная лексика
Предупреждения: слэш, ненормативная лексика, сомнительное согласие
www.snapetales.com/index.php?fic_id=17884
@музыка: Volend - Гарри Поттер
@темы: гарридраки, фанфики, слеш
* Уроки анатомии
Автор: Hellas
Рейтинг: NC-17
Жанр: Humor
Аннотация: Снейп обнаруживает у Гарри интерес к анатомии. Что из этого выходит…
www.snapetales.com/all.php?fic_id=3177
* Завтра будет новый день
АВТОР: Serpensortia
РЕЙТИНГ: NC-17
ЖАНР: romance
КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ: Окончена Главная магическая война. Гарри Поттер убил Волдеморта, расплатившись за победу нормальной личной жизнью. Кажется, все кончено - но в один непрекрасный день в его дверь раздается стук...
www.fanrus.com/view_fic.php?id=545&o=r
* Fourth year
АВТОР: Calligraphy
РЕЙТИНГ: NC-17
ЖАНР: romance, drama
www.fanrus.com/view_fic.php?id=484&o=t
Автор: Hellas
Рейтинг: NC-17
Жанр: Humor
Аннотация: Снейп обнаруживает у Гарри интерес к анатомии. Что из этого выходит…
www.snapetales.com/all.php?fic_id=3177
* Завтра будет новый день
АВТОР: Serpensortia
РЕЙТИНГ: NC-17
ЖАНР: romance
КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ: Окончена Главная магическая война. Гарри Поттер убил Волдеморта, расплатившись за победу нормальной личной жизнью. Кажется, все кончено - но в один непрекрасный день в его дверь раздается стук...
www.fanrus.com/view_fic.php?id=545&o=r
* Fourth year
АВТОР: Calligraphy
РЕЙТИНГ: NC-17
ЖАНР: romance, drama
www.fanrus.com/view_fic.php?id=484&o=t
@музыка: Cranberries - Zombie
Автор: Malta
Бета: нет
Рейтинг: R
Пейринг: ГП/ДМ
Жанр: AU, Vignette
Отказ: отказываюсь
Аннотация: Драко нужно подраться с Гарри
Комментарии: фик написан на Mалфойфест "Хмельная весна"
Каталог: Пост-Хогвартс, AU
Предупреждения: слэш, ненормативная лексика, OOC
читать дальше
— Идиотизм какой-то, — с досадой пробормотал Драко, оглядываясь по сторонам; к счастью, в этот ранний час невзрачная площадь, бодро зеленеющая июньской травой, была абсолютно пуста.
Вздохнув, он перехватил зажатую под мышкой бутылку и достал из кармана брюк исписанный старательно-детским почерком пергаментный огрызок, чтобы перечитать последнюю строчку. К его облегчению, просьба «повторить всё мысленно прямо на месте» оказалась не розыгрышем: как только Драко добрался до слова «двенадцать», дома под номерами одиннадцать и тринадцать дружно разъехались, потеснённые появившимся из ниоткуда ещё одним домом — старым и закопчённым, но вполне реальным. Удивлённо присвистнув, Драко скомкал записку и пригладил волосы, с достоинством поднимаясь на грязное каменное крыльцо.
Чёрная обшарпанная дверь распахнулась, едва он коснулся молотка в виде серебряной змейки; отступив, Драко постарался принять независимый вид.
— Привет!
— Привет... — В мятой, надетой наизнанку футболке и подозрительно рваных штанах победитель Волдеморта выглядел совершенно безобидным. Сразу почувствовав себя уверенней, Драко презрительно взглянул на протянутую руку и пихнул в неё бутылку: — На.
— Это ещё зачем? — удивился Поттер.
— Это вино, придурок. Эльфийское, урожая тысяча девятьсот восьмидесятого. Его пьют.
— Сам придурок, — ответил Поттер, забирая бутылку. — Вижу, что не тыквенный сок… Я не пью.
Драко пожал плечами.
— Я тоже. Ну и что? Так принято. Невежливо наносить визиты с пустыми руками, тем более — впервые.
— Ну на-адо же, какой вежливый стал... Жизнь заставила? — участливо поинтересовался Поттер; Драко прищурился, но промолчал. — Ладно. Заходи, чувствуй себя как дома...
— Почему «как»? — не выдержал Драко и решительно переступил через порог, намеренно толкнув растерявшегося хозяина плечом. — Если бы не ты, он и был бы моим.
— Ну… Я и не хотел вообще-то, чтобы этот дом стал моим… Просто так получилось, — Поттер заметно помрачнел, и Драко злорадно ухмыльнулся, шагая с вытертого коврика в коридор.
— Северус Снейп? — внезапно угрожающе прошелестело откуда-то сверху, и Драко застыл на месте, беспомощно разинув рот: в лицо вдруг плеснуло ледяной воздушной волной, а язык сам собой свернулся трубочкой.
— Твою мать, как же я забыл… — выругался Поттер, дёрнул остолбеневшего Драко за руку, закрывая собой, и выкрикнул: — Это не мы тебя убили, Дамблдор!
В холле что-то мягко вздохнуло, их обоих накрыло взвихрившейся, медленно осевшей пылью, а затем так же внезапно наступила зловещая тишина.
Оглушительно чихнув, Поттер повернулся к Драко и обеспокоенно заглянул в глаза:
— Ты как, а?.. Нормально? Ну чего молчишь, правда онемел что ли?
Драко медленно поднял руку и прошепелявил, тыча дрожащим пальцем перед собой:
— Ф-фто это было?
Поттер виновато потёр лоб.
— Да так. Ничего особенного… Я всё забываю с этим разобраться… Сам каждый раз дёргаюсь. Это… что-то вроде сигнализации. То есть я хотел сказать... В общем, это такие чары.
Высунув непослушный язык, Драко осторожно им подвигал и мотнул головой, продолжая с опаской всматриваться в полумрак:
— П-после тебя.
Пожав плечами, Поттер шагнул вперёд и тут же сбил стоявшую на дороге подставку для зонтиков, безуспешно попытавшись её поймать, — та с грохотом упала, портьеры на стене разъехались, открывая целую галерею портретов, и коридор огласился воплями:
— Кого ты на этот раз привёл в мой дом, самозванец?! Сейчас же отвечай, полукровная паршивая дрянь!!! — Нахмурившись, Поттер вытащил из-за пояса палочку, но замер, когда пронзительный визг внезапно сменился жалобным всхлипом: — О-ох... Вну-учек!
— Бабушка? — неуверенно сказал Драко, на всякий случай отступая от портрета подальше.
— Она что, правда твоя бабушка? — шепнул Поттер.
— Вроде того... Это мамина тётка, у нас дома тоже её портрет висит…
— …возмужа-ал, совсем взрослый стал, а ведь я тебя помню ещё во-от такусеньким… — трубно высморкавшись в кружевной платочек, Вальбурга настороженно посмотрела на Поттера и понизила голос, снова обращаясь к Драко: — Вино отравлено?.. Нет? Правильно, лучше нашли на это отребье порчу, я знаю дюжину проверенных заклинаний... Только сначала узнай, что ему от тебя нужно!
— Ничего мне от него не нужно, — возмутился Поттер и взмахом палочки задёрнул портьеры, оборвав возобновившиеся вопли. Машинально проследив за его рукой, засунувшей палочку в задний карман странных штанов, Драко нахмурился и отвёл взгляд. — А вот что тебе от меня нужно, а, Малфой? — повернувшись, спросил Поттер. — Может, объяснишься, наконец? Какого обвислого тебе понадобилось со мной встречаться, да ещё и «срочно, в надёжном месте и без свидетелей?»
Драко вздохнул.
— Нам нужно подраться.
— А?..
— Подраться мне с тобой надо, говорю, — раздражённо буркнул Драко, деловито направляясь к лестнице, — чего непонятного... Второй этаж жилой? Есть подходящее место?
— Гостиная подойдёт, я думаю… Эй, а ну стой! Сначала объясни, для чего тебе так срочно понадобилось драться?
— С тобой, — уточнил Драко, невозмутимо продолжая подниматься.
— Ну да, — повторил сбитый с толку Поттер, покорно шагая следом. — Со мной... Так вот, или говори, что ты там задумал, или драки не будет, понял?
Драко развернулся и вытащил палочку из поясного футляра — Поттер тут же выхватил свою, но Драко успокаивающе выставил ладонь и отчётливо произнёс:
— Lumos! — полумрак на лестнице мгновенно рассеялся — предсказуемо ненадолго: едва успев появиться, бледное свечение на кончике палочки задрожало и погасло. Драко хмуро пояснил: — Видишь? Не слушается.
— Магия?.. Тебя что… лишили магии?!
— Че-го?.. Да на месте моя магия, куда она денется!.. Проблема в палочке.
— А что с ней?.. Когда я тебе её вернул, с ней всё было в порядке!
— Да нормально всё с ней. Она меня просто не слушается, понятно?
— Дай-ка её сюда, — убрав свою палочку, Поттер требовательно протянул руку. Драко закатил глаза, но повиновался. — Гм-гм… Lumos. — От яркого света обоим пришлось зажмуриться. — Nox, — торопливо сказал Поттер. — М-да… А меня слушается. Странно, да?
— Да чего тут странного? — раздражённо ответил Драко. — Включи мозги, Поттер…
— Хорош хамить, Малфой, — набычился Поттер. — Знаешь что? Я сыт по горло заморочками с чужими палочками, разбирайся сам!
— Извини, — быстро сказал Драко. — Я всё объясню. Дело в том, что она до сих пор...
— ...считает своим хозяином меня, я уже понял, — буркнул Поттер.
— Именно, — забрав палочку, Драко снова зашагал наверх.
— И чтобы снова стать её хозяином, тебе нужно меня победить.
— Именно.
— Ты должен вырвать у меня палочку в бою, так? Но магическая дуэль не годится, потому что ты не сумеешь биться без палочки…
— Ты сейчас с кем разговариваешь, Поттер? — спросил Драко, перегнувшись через перила. Поттер задрал голову и поправил очки. — У меня времени мало. Поднимайся, я тебя обезоружу по-быстрому, и покончим с этим.
* * *
— Слушай. А почему ты просто новую палочку не купишь? Ну, пусть она тебя выберет и всё такое. Или у вас… проблемы с… э-э финансами?..
— Да какие ещё проблемы, — отмахнулся Малфой, — не смеши меня, нормально всё у нас… Только где я палочку куплю, у кого? Олливандер в Мунго до сих пор, Грегоровича Лорд замочил… А у кого попало я ничего не покупаю, к твоему сведению.
— Ясно, — кивнул Гарри, — значит, будем драться… Вот, — распахнув дверь, он приглашающе взмахнул рукой, пропуская Малфоя вперёд. — Годится? Кресла можно отодвинуть.
— И так сойдёт.
Завершив беглый, подчёркнуто брезгливый осмотр гостиной, Малфой принялся расстёгивать рубашку.
— Ты чего?..
— Чего — «чего?»
Поставив бутылку на стол, Гарри засунул руки в карманы и недоумевающе дёрнул плечом.
— Ну это... раздеваться-то зачем?
— К одежде, которую я привык носить, Поттер, не то что “Reparo” —“Tergeo” применять нельзя… Не хочу запачкать её твоей кровью. — Гарри тут же захватил ткань на спине, снимая футболку, и вопросительно поднял брови. — Слушай… спасибо тебе, — сказал Малфой, отводя взгляд.
— За что?
— За показания в пользу отца.
Гарри пожал плечами.
— Я не сделал ничего особенного… Просто сказал правду. Как всегда.
— Как всегда? — усмехнулся Малфой.
Гарри молча поднёс к его носу правый кулак — Малфой отпрыгнул назад.
— Мы ещё не начали!
Разжав пальцы, Гарри нарочито медленно поводил ладонью, демонстрируя тыльную сторону:
— Ну-ка, читай. Хорошо видно?
— «Я-не-дол-жен-лгать»... — Малфой прыснул. — Ох и придурок же ты всё-таки, Поттер, сил нет… — аккуратно расправив рубашку на диванной спинке, он бережно отстегнул кожаный поясной футляр. — На… И не вздумай поддаваться, иначе ничего не получится.
— Мечтай, Малфой, — нехорошо усмехнулся Гарри, забирая футляр вместе с палочкой. — Если честно, не знаю, на что ты рассчитываешь, но отказать тебе в такой услуге не могу, сам понимаешь.
Малфой фыркнул и присел на диван, принимаясь расшнуровывать ботинки.
— Ты драться-то умеешь, а, Поттер? Или только собой жертвовать?
— Умею, — как можно равнодушнее ответил Гарри, снимая очки. — Спасибо любимому братцу.
Малфой только ухмыльнулся. Положив очки на стол, Гарри вздохнул и вышел на середину комнаты, пытаясь сосредоточиться. Не то чтобы он не умел драться… Но получив вчера от Малфоя письмо со странной просьбой и не придумав ничего лучше, чем просто пригласить его к себе, Гарри промаялся без сна до самого утра и чувствовал себя слегка не в форме.
Оставшись в свободных чёрных трусах и носках на подтяжках, туго обхватывающих тощие бледные икры, Малфой пару раз подпрыгнул на месте и встал вполоборота, выставив вперёд левую руку.
— Ниже пояса не бить, стихийную магию не применять... Ну? Готов?
Проверяя, надёжно ли закреплен на ремне джинсов футляр, Гарри прищурился, с любопытством всматриваясь в слабые очертания Метки на малфоевском предплечье, и медленно кивнул:
— Гото...
Договорить ему не дал острый кулак, метнувшийся к его лицу молниеносно, словно змея, и ужаливший в правую скулу; почти сразу в челюсть снизу заехал другой, а в следующую секунду Гарри задохнулся от чувствительного тычка в солнечное сплетение и понял, что падает. Удовлетворённо зарычав, Малфой упал на него сверху, продолжая наносить удары левой рукой, и зашарил правой по его бедру; выругавшись, Гарри обхватил Малфоя ногами, пытаясь перехватить проворные пальцы, уже вцепившиеся в футляр.
— Вот зараза, — прошипел Малфой, когда Гарри боднул его в лоб и заломил обе наконец-то пойманные руки за спину.
Тяжело дыша, Гарри молча сжимал малфоевские запястья, старательно их выкручивая; изворачиваясь, словно угорь, Малфой вдруг наклонился и впился зубами Гарри в шею.
— Блядь! — заорал Гарри и перекатился, подминая Малфоя под себя; сердито сопя, соединил обе вырывающиеся руки, с силой притиснув запястья к ковру. — Вот урод... — осторожно приложив пальцы к пострадавшему месту, он со свистом втянул воздух сквозь зубы. — Чуть до крови не прокусил, ты, вампир белобрысый! — Окончательно выйдя из себя, Гарри вцепился в малфоевские волосы и несколько раз приложил «вампира» затылком о ковёр; охнув, Малфой вдруг закатил глаза и обмяк. Гарри растерялся. — Эй… Ты чего? — Ответом был еле слышный стон. Медленно приподнявшись, Гарри отпустил расслабленные руки и вскочил на ноги, машинально выхватывая чужую палочку. Малфой не пошевелился. Гарри пожал плечами: — Aguamenti!
Малфой резко сел, кашляя и отплёвываясь:
— Боггарта в душу м-мать…
— Я нечаянно... первое, что в голову пришло, — фальшиво раскаялся Гарри. Малфой тяжело вздохнул и вдруг уткнулся лицом в ладони. Гарри виновато переступил с ноги на ногу. Сказал тихо: — Ну извини... Может, позже додерёмся?..
— Согласен… — ответил Малфой убитым тоном. — Встать помоги...
Гарри с готовностью протянул руку — вложив в неё вялые пальцы, Малфой неожиданно резко дёрнул Гарри на себя и перевернулся, прижимая его к полу.
— Вот гад, — прохрипел Гарри, отчаянно заёрзав в безуспешной попытке высвободить запястья из крепкого захвата.
— А то, — довольно заметил Малфой и потянулся за палочкой, которая откатилась в сторону. Гарри тут же привычно обхватил его ногами.
— Даже не думай. — Дёрнувшись пару раз, Малфой приглушённо выругался и мотнул головой, отбрасывая со лба мокрую чёлку. — Только попробуй укусить, — пригрозил Гарри.
— Боишься? — ехидно спросил Малфой. — Не бойся, рано пока. Вот когда я до неё доберусь…
Они одновременно посмотрели на палочку и снова уставились друг другу в глаза.
— Я быстрее, — сказал Гарри, на всякий случай крепче обнимая его ногами. — Так что даже не пытайся. Лучше сдавайся, ну её в задницу, эту драку, придумаем что-нибудь другое. — Малфой молчал; он как-то странно притих и вроде даже ослабил захват. Гарри попробовал высвободиться, но в следующую секунду испуганно вздрогнул, потому что Малфой уткнулся носом ему в шею. — Я же предупре… — возмущённо начал Гарри и замолчал, ощутив вместо ожидаемого укуса нежное влажное прикосновение.
Малфой застыл, тихо грея дыханием кожу, а затем прижался к шее губами и опять замер.
Гарри продолжал молчать, пытаясь подобрать слова, которые внезапно закончились, — все, даже матерные.
А когда Малфой снова его лизнул, медленно и чувственно, Гарри неожиданно для себя самого застонал.
— Нравится? — шепнул Малфой.
— Нет, — тихо ответил Гарри, отворачивая загоревшееся лицо.
— Я так и думал, — ответил Малфой и потёрся щекой о его щёку, вжимаясь всем телом ещё сильнее. Задышав чаще, Гарри непроизвольно двинул бедрами вверх и вытаращил глаза.
— Малфой?..
— М-да-а? — мурлыкнул Малфой, покусывая мочку его уха.
— Это… что?
Малфой поёрзал.
— Это?
— Да, — глухо отозвался Гарри, закрывая глаза.
— Мой член, надо полагать.
— А почему он…
— Что?
— Ну… Это.
— Стоит?
— Угу.
— Думаю, по той же причине, что и твой.
Гарри возмущённо на него уставился.
— У меня стоит потому, что ты… что ты меня… Целуешь!
— Я тебя целую? — удивился Малфой.
— Ну да, — неуверенно ответил Гарри.
— Нет, Поттер. Это был не поцелуй.
— Нет?
— Нет, — подтвердил Малфой и накрыл его рот своими губами.
— А это? — задыхаясь, спросил Гарри, когда они наконец оторвались друг от друга.
— А это — поцелуй, — согласился Малфой и приставил к его шее палочку. Гарри выругался, и Малфой невинно округлил глаза: — Что такое?
— Ничего… — с досадой сказал Гарри, опуская ноющие от напряжения ноги и спихивая с себя Малфоя. — Как ты до неё дотянулся только, гад…
— Да она сама мне в руку прыгнула, — поигрывая палочкой, пожал плечами довольный Малфой, устраиваясь на боку и подпирая голову ладонью. — Уж и не знаю, почему… Похоже, она решила, что ты побеждён.
С трудом поднявшись с пола, Гарри поправил сползающие джинсы и попытался представить голого Хагрида: малфоевское вероломство на каменном стояке почему-то совсем не сказалось.
— Ну… Побеждён так побеждён. — Малфой молчал и Гарри близоруко сощурился, всматриваясь в его раскрасневшееся лицо. — Чего разлёгся? Вали домой, ты же спешил вроде.
Малфой отложил палочку в сторону и опустил руку вниз — на мятые, вызывающе топорщившиеся трусы. Гарри сглотнул.
— У меня тут… проблема. Не представляю, как в таком виде по улице идти, — пожаловался Малфой, медленно сжимая пальцы. Гарри почувствовал, что снова способен материться — по крайней мере, мысленно. — Не хочешь помочь?
— Помочь? — хрипло переспросил Гарри. — Это как же?
— Н-ну-у… Как тебе сказать? — задумчиво протянул Малфой и лениво заработал кистью. — Протянуть, как говорится, руку помощи… — пояснил он, слегка задыхаясь: осознав, что ещё немного, и помощь уже не понадобится, Гарри рванул пряжку ремня, трясущимися пальцами протолкнул пуговицы сквозь тесные петли ширинки и рухнул на пол, нетерпеливо задрыгав ногами в попытке избавиться от полуснятых джинсов, — ...ты мне, я — те…
Малфой отвечал на поцелуй так увлечённо, что Гарри понял: ещё секунда, и он позорно кончит, даже не успев раздеть первого в жизни партнёра до конца. Призвав на помощь проверенный временем образ голого Хагрида, он оторвался от жадного малфоевского рта и взмолился:
— Да сними ты их уже!
Малфой разочарованно застонал, заставив многострадальный образ мгновенно испариться, и томно изогнулся, помогая стянуть с себя трусы. Снова потянувшись к его губам, Гарри на миг опустил заинтересованный взгляд и поднял брови, приоткрывая рот.
— Ты чего?.. — тяжело дыша, спросил Малфой, прежде чем понял, куда смотрит Гарри. — А-а... Правда, красивый? — тут же вытягиваясь на спине, самодовольно сказал он и подвигал бёдрами из стороны в сторону: его член кокетливо дёрнулся, обронив на впалый живот прозрачную каплю.
— Член как член, — хрипло ответил Гарри, из последних сил сдерживаясь, чтобы не схватиться за собственный.
— Твой тоже ничего, — переведя взгляд, великодушно заметил Малфой и придвинулся ближе, медленно смыкая пальцы на объекте изучения. Гарри вцепился в ковёр и закусил губу. — Мой длиннее, конечно… — рука двинулась вверх-вниз, и Гарри всхлипнул, — и явно толще… да?
— Да, — немедленно согласился Гарри, молясь, чтобы Малфой не останавливался.
— Да-а… — удовлетворённо протянул Малфой, невыносимо медленно размазывая по головке засочившуюся смазку большим пальцем. Не выдержав, Гарри выругался и мстительно потянулся к члену своего мучителя: охнув, Малфой уткнулся лбом ему в плечо и торопливо зашептал: — Ну чего ты за него так держишься, это тебе не меч Гриффиндора, Поттер... Ты что, дрочить разучился? Давай уже, ну!..
...Вскоре острое наслаждение стало почти нестерпимым, и Гарри окончательно потерялся в собственных ощущениях. Перед глазами плавали разноцветные пятна, сведённые мышцы ныли, дышать было нечем: толкаясь в ласкающий кулак всё быстрее, Гарри вдруг почувствовал, как член Малфоя запульсировал в его судорожно сжатых пальцах, и жадно приник к выдохнувшим его имя губам, содрогаясь в долгожданном, впервые разделённом с кем-то ещё оргазме.
* * *
Как только сердце перестало колотиться, как ненормальное, а дыхание выровнялось, Драко открыл глаза и покосился на Поттера, подозрительно тихо лежавшего рядом, — тот сосредоточенно смотрел прямо перед собой, машинально вытирая пальцы о ковёр.
Драко вздохнул и отвёл взгляд.
— Мда-а, — наконец, протянул Поттер. — Дела…
Нащупав палочку, Драко наложил очищающие чары. Встряхнул свои скомканные трусы и сказал негромко, влезая в них сразу обеими ногами:
— Да уж...
Поттер сел, молча принимаясь натягивать штаны. Шлёпнув себя резинкой трусов по животу, Драко заложил руки за голову и снова вздохнул.
Произошедшее не укладывалось в голове. Не то чтобы однополый секс был Драко в новинку… И мысли о сексе с Поттером его тоже посещали... Иногда по ночам, ещё в Хогвартсе, он даже фантазировал на эту тему. Не так чтобы часто… Ну хорошо, пусть даже очень часто. И мастурбировал, конечно, чего уж там... Но всё-таки Драко не привык мечтать о недостижимом. Смысл? Надеяться, что однажды эти мечты осуществятся, было бы просто идиотизмом. Чтобы знаменитый Мальчик-Который захотел трахаться с Драко Малфоем? Да Гарри бы никогда…
— Одевайся, Малфой, заболеешь ещё… — послышался хмурый голос, возвращая Драко в реальность. Он уселся по-турецки и смерил Поттера, старательно отводившего глаза, задумчивым взглядом.
— Слушай… А твоя палочка?
— А что моя палочка? — не понял Поттер, выныривая из горловины футболки, которую на этот раз умудрился надеть задом наперёд.
— Ну… Что, если теперь она тоже сочтёт меня своим хозяином?
— Вот ещё, — возмутился Поттер и тут же подскочил, заметавшись по комнате. Поднявшись следом, Драко принялся одеваться, наблюдая за ним со смешанным чувством — конечно, будет лучше, если всё окажется в порядке, лишние проблемы ни к чему. И в то же время, сейчас он как никогда хотел, чтобы…
— Так! — поправив надетые очки, Поттер нацелил палочку на стол. — Accio, вино! — Поймав бутылку, он просиял и торжествующе показал её Драко. Тот кисло улыбнулся и отсалютовал своей вновь обретённой палочкой:
— Ну, раз всё в порядке, я пошёл.
— Давай… Дверь не забудь захлопнуть, — выдержав паузу, сказал Поттер.
— А у меня день рождения сегодня, — неожиданно для себя признался Драко.
— Да?.. — Поттер растерялся. — Поздравляю...
— Спасибо. Можно сказать, ты мне подарок сделал... Я палочку имею в виду, — поспешно добавил Драко, поймав взгляд Поттера.
— Ну да... Я понял, — опустив глаза, Поттер ковырнул бутылочную этикетку. Драко неохотно шагнул к двери. — Подожди... — Драко обернулся. Взлохматив волосы на затылке, Поттер поднял голову: — Слушай... Если хочешь, — он кивнул на бутылку, — можем отметить это дело... День рождения, я имею в виду.
Подойдя вплотную, Драко пожал плечами:
— Почему бы и нет... Правда, я не пью, — напомнил он и взялся за бутылку, нечаянно сталкиваясь с Поттером пальцами. В комнате, несмотря на свежий ветерок, колышущий занавески, вдруг стало нестерпимо душно. — Это... это плохо сказывается на умственных способностях. И цвете лица. Но если ты хочешь… — Драко поднял глаза и наконец-то заставил себя замолчать.
— Я тоже не пью… Честно говоря, — медленно сказал Поттер, — я бы предпочёл кое-что другое.
— И что же? — поставив бутылку на место, тихо спросил Драко.
— Как насчёт того, чтобы ещё раз… подраться? — предложил Поттер, заливаясь краской прямо на глазах, но продолжая смотреть в упор. — Просто так… без палочек. Ответный бой.
Драко с облегчением усмехнулся.
— Надеешься взять реванш? У тебя абсолютно никаких шансов, Поттер.
— Ну это мы ещё посмотрим... кто кого, — усмехнулся Поттер в ответ, снял очки и бросил их на стол. — Раздевайся, Малфой.
Бета: нет
Рейтинг: R
Пейринг: ГП/ДМ
Жанр: AU, Vignette
Отказ: отказываюсь
Аннотация: Драко нужно подраться с Гарри
Комментарии: фик написан на Mалфойфест "Хмельная весна"
Каталог: Пост-Хогвартс, AU
Предупреждения: слэш, ненормативная лексика, OOC
читать дальше
— Идиотизм какой-то, — с досадой пробормотал Драко, оглядываясь по сторонам; к счастью, в этот ранний час невзрачная площадь, бодро зеленеющая июньской травой, была абсолютно пуста.
Вздохнув, он перехватил зажатую под мышкой бутылку и достал из кармана брюк исписанный старательно-детским почерком пергаментный огрызок, чтобы перечитать последнюю строчку. К его облегчению, просьба «повторить всё мысленно прямо на месте» оказалась не розыгрышем: как только Драко добрался до слова «двенадцать», дома под номерами одиннадцать и тринадцать дружно разъехались, потеснённые появившимся из ниоткуда ещё одним домом — старым и закопчённым, но вполне реальным. Удивлённо присвистнув, Драко скомкал записку и пригладил волосы, с достоинством поднимаясь на грязное каменное крыльцо.
Чёрная обшарпанная дверь распахнулась, едва он коснулся молотка в виде серебряной змейки; отступив, Драко постарался принять независимый вид.
— Привет!
— Привет... — В мятой, надетой наизнанку футболке и подозрительно рваных штанах победитель Волдеморта выглядел совершенно безобидным. Сразу почувствовав себя уверенней, Драко презрительно взглянул на протянутую руку и пихнул в неё бутылку: — На.
— Это ещё зачем? — удивился Поттер.
— Это вино, придурок. Эльфийское, урожая тысяча девятьсот восьмидесятого. Его пьют.
— Сам придурок, — ответил Поттер, забирая бутылку. — Вижу, что не тыквенный сок… Я не пью.
Драко пожал плечами.
— Я тоже. Ну и что? Так принято. Невежливо наносить визиты с пустыми руками, тем более — впервые.
— Ну на-адо же, какой вежливый стал... Жизнь заставила? — участливо поинтересовался Поттер; Драко прищурился, но промолчал. — Ладно. Заходи, чувствуй себя как дома...
— Почему «как»? — не выдержал Драко и решительно переступил через порог, намеренно толкнув растерявшегося хозяина плечом. — Если бы не ты, он и был бы моим.
— Ну… Я и не хотел вообще-то, чтобы этот дом стал моим… Просто так получилось, — Поттер заметно помрачнел, и Драко злорадно ухмыльнулся, шагая с вытертого коврика в коридор.
— Северус Снейп? — внезапно угрожающе прошелестело откуда-то сверху, и Драко застыл на месте, беспомощно разинув рот: в лицо вдруг плеснуло ледяной воздушной волной, а язык сам собой свернулся трубочкой.
— Твою мать, как же я забыл… — выругался Поттер, дёрнул остолбеневшего Драко за руку, закрывая собой, и выкрикнул: — Это не мы тебя убили, Дамблдор!
В холле что-то мягко вздохнуло, их обоих накрыло взвихрившейся, медленно осевшей пылью, а затем так же внезапно наступила зловещая тишина.
Оглушительно чихнув, Поттер повернулся к Драко и обеспокоенно заглянул в глаза:
— Ты как, а?.. Нормально? Ну чего молчишь, правда онемел что ли?
Драко медленно поднял руку и прошепелявил, тыча дрожащим пальцем перед собой:
— Ф-фто это было?
Поттер виновато потёр лоб.
— Да так. Ничего особенного… Я всё забываю с этим разобраться… Сам каждый раз дёргаюсь. Это… что-то вроде сигнализации. То есть я хотел сказать... В общем, это такие чары.
Высунув непослушный язык, Драко осторожно им подвигал и мотнул головой, продолжая с опаской всматриваться в полумрак:
— П-после тебя.
Пожав плечами, Поттер шагнул вперёд и тут же сбил стоявшую на дороге подставку для зонтиков, безуспешно попытавшись её поймать, — та с грохотом упала, портьеры на стене разъехались, открывая целую галерею портретов, и коридор огласился воплями:
— Кого ты на этот раз привёл в мой дом, самозванец?! Сейчас же отвечай, полукровная паршивая дрянь!!! — Нахмурившись, Поттер вытащил из-за пояса палочку, но замер, когда пронзительный визг внезапно сменился жалобным всхлипом: — О-ох... Вну-учек!
— Бабушка? — неуверенно сказал Драко, на всякий случай отступая от портрета подальше.
— Она что, правда твоя бабушка? — шепнул Поттер.
— Вроде того... Это мамина тётка, у нас дома тоже её портрет висит…
— …возмужа-ал, совсем взрослый стал, а ведь я тебя помню ещё во-от такусеньким… — трубно высморкавшись в кружевной платочек, Вальбурга настороженно посмотрела на Поттера и понизила голос, снова обращаясь к Драко: — Вино отравлено?.. Нет? Правильно, лучше нашли на это отребье порчу, я знаю дюжину проверенных заклинаний... Только сначала узнай, что ему от тебя нужно!
— Ничего мне от него не нужно, — возмутился Поттер и взмахом палочки задёрнул портьеры, оборвав возобновившиеся вопли. Машинально проследив за его рукой, засунувшей палочку в задний карман странных штанов, Драко нахмурился и отвёл взгляд. — А вот что тебе от меня нужно, а, Малфой? — повернувшись, спросил Поттер. — Может, объяснишься, наконец? Какого обвислого тебе понадобилось со мной встречаться, да ещё и «срочно, в надёжном месте и без свидетелей?»
Драко вздохнул.
— Нам нужно подраться.
— А?..
— Подраться мне с тобой надо, говорю, — раздражённо буркнул Драко, деловито направляясь к лестнице, — чего непонятного... Второй этаж жилой? Есть подходящее место?
— Гостиная подойдёт, я думаю… Эй, а ну стой! Сначала объясни, для чего тебе так срочно понадобилось драться?
— С тобой, — уточнил Драко, невозмутимо продолжая подниматься.
— Ну да, — повторил сбитый с толку Поттер, покорно шагая следом. — Со мной... Так вот, или говори, что ты там задумал, или драки не будет, понял?
Драко развернулся и вытащил палочку из поясного футляра — Поттер тут же выхватил свою, но Драко успокаивающе выставил ладонь и отчётливо произнёс:
— Lumos! — полумрак на лестнице мгновенно рассеялся — предсказуемо ненадолго: едва успев появиться, бледное свечение на кончике палочки задрожало и погасло. Драко хмуро пояснил: — Видишь? Не слушается.
— Магия?.. Тебя что… лишили магии?!
— Че-го?.. Да на месте моя магия, куда она денется!.. Проблема в палочке.
— А что с ней?.. Когда я тебе её вернул, с ней всё было в порядке!
— Да нормально всё с ней. Она меня просто не слушается, понятно?
— Дай-ка её сюда, — убрав свою палочку, Поттер требовательно протянул руку. Драко закатил глаза, но повиновался. — Гм-гм… Lumos. — От яркого света обоим пришлось зажмуриться. — Nox, — торопливо сказал Поттер. — М-да… А меня слушается. Странно, да?
— Да чего тут странного? — раздражённо ответил Драко. — Включи мозги, Поттер…
— Хорош хамить, Малфой, — набычился Поттер. — Знаешь что? Я сыт по горло заморочками с чужими палочками, разбирайся сам!
— Извини, — быстро сказал Драко. — Я всё объясню. Дело в том, что она до сих пор...
— ...считает своим хозяином меня, я уже понял, — буркнул Поттер.
— Именно, — забрав палочку, Драко снова зашагал наверх.
— И чтобы снова стать её хозяином, тебе нужно меня победить.
— Именно.
— Ты должен вырвать у меня палочку в бою, так? Но магическая дуэль не годится, потому что ты не сумеешь биться без палочки…
— Ты сейчас с кем разговариваешь, Поттер? — спросил Драко, перегнувшись через перила. Поттер задрал голову и поправил очки. — У меня времени мало. Поднимайся, я тебя обезоружу по-быстрому, и покончим с этим.
* * *
— Слушай. А почему ты просто новую палочку не купишь? Ну, пусть она тебя выберет и всё такое. Или у вас… проблемы с… э-э финансами?..
— Да какие ещё проблемы, — отмахнулся Малфой, — не смеши меня, нормально всё у нас… Только где я палочку куплю, у кого? Олливандер в Мунго до сих пор, Грегоровича Лорд замочил… А у кого попало я ничего не покупаю, к твоему сведению.
— Ясно, — кивнул Гарри, — значит, будем драться… Вот, — распахнув дверь, он приглашающе взмахнул рукой, пропуская Малфоя вперёд. — Годится? Кресла можно отодвинуть.
— И так сойдёт.
Завершив беглый, подчёркнуто брезгливый осмотр гостиной, Малфой принялся расстёгивать рубашку.
— Ты чего?..
— Чего — «чего?»
Поставив бутылку на стол, Гарри засунул руки в карманы и недоумевающе дёрнул плечом.
— Ну это... раздеваться-то зачем?
— К одежде, которую я привык носить, Поттер, не то что “Reparo” —“Tergeo” применять нельзя… Не хочу запачкать её твоей кровью. — Гарри тут же захватил ткань на спине, снимая футболку, и вопросительно поднял брови. — Слушай… спасибо тебе, — сказал Малфой, отводя взгляд.
— За что?
— За показания в пользу отца.
Гарри пожал плечами.
— Я не сделал ничего особенного… Просто сказал правду. Как всегда.
— Как всегда? — усмехнулся Малфой.
Гарри молча поднёс к его носу правый кулак — Малфой отпрыгнул назад.
— Мы ещё не начали!
Разжав пальцы, Гарри нарочито медленно поводил ладонью, демонстрируя тыльную сторону:
— Ну-ка, читай. Хорошо видно?
— «Я-не-дол-жен-лгать»... — Малфой прыснул. — Ох и придурок же ты всё-таки, Поттер, сил нет… — аккуратно расправив рубашку на диванной спинке, он бережно отстегнул кожаный поясной футляр. — На… И не вздумай поддаваться, иначе ничего не получится.
— Мечтай, Малфой, — нехорошо усмехнулся Гарри, забирая футляр вместе с палочкой. — Если честно, не знаю, на что ты рассчитываешь, но отказать тебе в такой услуге не могу, сам понимаешь.
Малфой фыркнул и присел на диван, принимаясь расшнуровывать ботинки.
— Ты драться-то умеешь, а, Поттер? Или только собой жертвовать?
— Умею, — как можно равнодушнее ответил Гарри, снимая очки. — Спасибо любимому братцу.
Малфой только ухмыльнулся. Положив очки на стол, Гарри вздохнул и вышел на середину комнаты, пытаясь сосредоточиться. Не то чтобы он не умел драться… Но получив вчера от Малфоя письмо со странной просьбой и не придумав ничего лучше, чем просто пригласить его к себе, Гарри промаялся без сна до самого утра и чувствовал себя слегка не в форме.
Оставшись в свободных чёрных трусах и носках на подтяжках, туго обхватывающих тощие бледные икры, Малфой пару раз подпрыгнул на месте и встал вполоборота, выставив вперёд левую руку.
— Ниже пояса не бить, стихийную магию не применять... Ну? Готов?
Проверяя, надёжно ли закреплен на ремне джинсов футляр, Гарри прищурился, с любопытством всматриваясь в слабые очертания Метки на малфоевском предплечье, и медленно кивнул:
— Гото...
Договорить ему не дал острый кулак, метнувшийся к его лицу молниеносно, словно змея, и ужаливший в правую скулу; почти сразу в челюсть снизу заехал другой, а в следующую секунду Гарри задохнулся от чувствительного тычка в солнечное сплетение и понял, что падает. Удовлетворённо зарычав, Малфой упал на него сверху, продолжая наносить удары левой рукой, и зашарил правой по его бедру; выругавшись, Гарри обхватил Малфоя ногами, пытаясь перехватить проворные пальцы, уже вцепившиеся в футляр.
— Вот зараза, — прошипел Малфой, когда Гарри боднул его в лоб и заломил обе наконец-то пойманные руки за спину.
Тяжело дыша, Гарри молча сжимал малфоевские запястья, старательно их выкручивая; изворачиваясь, словно угорь, Малфой вдруг наклонился и впился зубами Гарри в шею.
— Блядь! — заорал Гарри и перекатился, подминая Малфоя под себя; сердито сопя, соединил обе вырывающиеся руки, с силой притиснув запястья к ковру. — Вот урод... — осторожно приложив пальцы к пострадавшему месту, он со свистом втянул воздух сквозь зубы. — Чуть до крови не прокусил, ты, вампир белобрысый! — Окончательно выйдя из себя, Гарри вцепился в малфоевские волосы и несколько раз приложил «вампира» затылком о ковёр; охнув, Малфой вдруг закатил глаза и обмяк. Гарри растерялся. — Эй… Ты чего? — Ответом был еле слышный стон. Медленно приподнявшись, Гарри отпустил расслабленные руки и вскочил на ноги, машинально выхватывая чужую палочку. Малфой не пошевелился. Гарри пожал плечами: — Aguamenti!
Малфой резко сел, кашляя и отплёвываясь:
— Боггарта в душу м-мать…
— Я нечаянно... первое, что в голову пришло, — фальшиво раскаялся Гарри. Малфой тяжело вздохнул и вдруг уткнулся лицом в ладони. Гарри виновато переступил с ноги на ногу. Сказал тихо: — Ну извини... Может, позже додерёмся?..
— Согласен… — ответил Малфой убитым тоном. — Встать помоги...
Гарри с готовностью протянул руку — вложив в неё вялые пальцы, Малфой неожиданно резко дёрнул Гарри на себя и перевернулся, прижимая его к полу.
— Вот гад, — прохрипел Гарри, отчаянно заёрзав в безуспешной попытке высвободить запястья из крепкого захвата.
— А то, — довольно заметил Малфой и потянулся за палочкой, которая откатилась в сторону. Гарри тут же привычно обхватил его ногами.
— Даже не думай. — Дёрнувшись пару раз, Малфой приглушённо выругался и мотнул головой, отбрасывая со лба мокрую чёлку. — Только попробуй укусить, — пригрозил Гарри.
— Боишься? — ехидно спросил Малфой. — Не бойся, рано пока. Вот когда я до неё доберусь…
Они одновременно посмотрели на палочку и снова уставились друг другу в глаза.
— Я быстрее, — сказал Гарри, на всякий случай крепче обнимая его ногами. — Так что даже не пытайся. Лучше сдавайся, ну её в задницу, эту драку, придумаем что-нибудь другое. — Малфой молчал; он как-то странно притих и вроде даже ослабил захват. Гарри попробовал высвободиться, но в следующую секунду испуганно вздрогнул, потому что Малфой уткнулся носом ему в шею. — Я же предупре… — возмущённо начал Гарри и замолчал, ощутив вместо ожидаемого укуса нежное влажное прикосновение.
Малфой застыл, тихо грея дыханием кожу, а затем прижался к шее губами и опять замер.
Гарри продолжал молчать, пытаясь подобрать слова, которые внезапно закончились, — все, даже матерные.
А когда Малфой снова его лизнул, медленно и чувственно, Гарри неожиданно для себя самого застонал.
— Нравится? — шепнул Малфой.
— Нет, — тихо ответил Гарри, отворачивая загоревшееся лицо.
— Я так и думал, — ответил Малфой и потёрся щекой о его щёку, вжимаясь всем телом ещё сильнее. Задышав чаще, Гарри непроизвольно двинул бедрами вверх и вытаращил глаза.
— Малфой?..
— М-да-а? — мурлыкнул Малфой, покусывая мочку его уха.
— Это… что?
Малфой поёрзал.
— Это?
— Да, — глухо отозвался Гарри, закрывая глаза.
— Мой член, надо полагать.
— А почему он…
— Что?
— Ну… Это.
— Стоит?
— Угу.
— Думаю, по той же причине, что и твой.
Гарри возмущённо на него уставился.
— У меня стоит потому, что ты… что ты меня… Целуешь!
— Я тебя целую? — удивился Малфой.
— Ну да, — неуверенно ответил Гарри.
— Нет, Поттер. Это был не поцелуй.
— Нет?
— Нет, — подтвердил Малфой и накрыл его рот своими губами.
— А это? — задыхаясь, спросил Гарри, когда они наконец оторвались друг от друга.
— А это — поцелуй, — согласился Малфой и приставил к его шее палочку. Гарри выругался, и Малфой невинно округлил глаза: — Что такое?
— Ничего… — с досадой сказал Гарри, опуская ноющие от напряжения ноги и спихивая с себя Малфоя. — Как ты до неё дотянулся только, гад…
— Да она сама мне в руку прыгнула, — поигрывая палочкой, пожал плечами довольный Малфой, устраиваясь на боку и подпирая голову ладонью. — Уж и не знаю, почему… Похоже, она решила, что ты побеждён.
С трудом поднявшись с пола, Гарри поправил сползающие джинсы и попытался представить голого Хагрида: малфоевское вероломство на каменном стояке почему-то совсем не сказалось.
— Ну… Побеждён так побеждён. — Малфой молчал и Гарри близоруко сощурился, всматриваясь в его раскрасневшееся лицо. — Чего разлёгся? Вали домой, ты же спешил вроде.
Малфой отложил палочку в сторону и опустил руку вниз — на мятые, вызывающе топорщившиеся трусы. Гарри сглотнул.
— У меня тут… проблема. Не представляю, как в таком виде по улице идти, — пожаловался Малфой, медленно сжимая пальцы. Гарри почувствовал, что снова способен материться — по крайней мере, мысленно. — Не хочешь помочь?
— Помочь? — хрипло переспросил Гарри. — Это как же?
— Н-ну-у… Как тебе сказать? — задумчиво протянул Малфой и лениво заработал кистью. — Протянуть, как говорится, руку помощи… — пояснил он, слегка задыхаясь: осознав, что ещё немного, и помощь уже не понадобится, Гарри рванул пряжку ремня, трясущимися пальцами протолкнул пуговицы сквозь тесные петли ширинки и рухнул на пол, нетерпеливо задрыгав ногами в попытке избавиться от полуснятых джинсов, — ...ты мне, я — те…
Малфой отвечал на поцелуй так увлечённо, что Гарри понял: ещё секунда, и он позорно кончит, даже не успев раздеть первого в жизни партнёра до конца. Призвав на помощь проверенный временем образ голого Хагрида, он оторвался от жадного малфоевского рта и взмолился:
— Да сними ты их уже!
Малфой разочарованно застонал, заставив многострадальный образ мгновенно испариться, и томно изогнулся, помогая стянуть с себя трусы. Снова потянувшись к его губам, Гарри на миг опустил заинтересованный взгляд и поднял брови, приоткрывая рот.
— Ты чего?.. — тяжело дыша, спросил Малфой, прежде чем понял, куда смотрит Гарри. — А-а... Правда, красивый? — тут же вытягиваясь на спине, самодовольно сказал он и подвигал бёдрами из стороны в сторону: его член кокетливо дёрнулся, обронив на впалый живот прозрачную каплю.
— Член как член, — хрипло ответил Гарри, из последних сил сдерживаясь, чтобы не схватиться за собственный.
— Твой тоже ничего, — переведя взгляд, великодушно заметил Малфой и придвинулся ближе, медленно смыкая пальцы на объекте изучения. Гарри вцепился в ковёр и закусил губу. — Мой длиннее, конечно… — рука двинулась вверх-вниз, и Гарри всхлипнул, — и явно толще… да?
— Да, — немедленно согласился Гарри, молясь, чтобы Малфой не останавливался.
— Да-а… — удовлетворённо протянул Малфой, невыносимо медленно размазывая по головке засочившуюся смазку большим пальцем. Не выдержав, Гарри выругался и мстительно потянулся к члену своего мучителя: охнув, Малфой уткнулся лбом ему в плечо и торопливо зашептал: — Ну чего ты за него так держишься, это тебе не меч Гриффиндора, Поттер... Ты что, дрочить разучился? Давай уже, ну!..
...Вскоре острое наслаждение стало почти нестерпимым, и Гарри окончательно потерялся в собственных ощущениях. Перед глазами плавали разноцветные пятна, сведённые мышцы ныли, дышать было нечем: толкаясь в ласкающий кулак всё быстрее, Гарри вдруг почувствовал, как член Малфоя запульсировал в его судорожно сжатых пальцах, и жадно приник к выдохнувшим его имя губам, содрогаясь в долгожданном, впервые разделённом с кем-то ещё оргазме.
* * *
Как только сердце перестало колотиться, как ненормальное, а дыхание выровнялось, Драко открыл глаза и покосился на Поттера, подозрительно тихо лежавшего рядом, — тот сосредоточенно смотрел прямо перед собой, машинально вытирая пальцы о ковёр.
Драко вздохнул и отвёл взгляд.
— Мда-а, — наконец, протянул Поттер. — Дела…
Нащупав палочку, Драко наложил очищающие чары. Встряхнул свои скомканные трусы и сказал негромко, влезая в них сразу обеими ногами:
— Да уж...
Поттер сел, молча принимаясь натягивать штаны. Шлёпнув себя резинкой трусов по животу, Драко заложил руки за голову и снова вздохнул.
Произошедшее не укладывалось в голове. Не то чтобы однополый секс был Драко в новинку… И мысли о сексе с Поттером его тоже посещали... Иногда по ночам, ещё в Хогвартсе, он даже фантазировал на эту тему. Не так чтобы часто… Ну хорошо, пусть даже очень часто. И мастурбировал, конечно, чего уж там... Но всё-таки Драко не привык мечтать о недостижимом. Смысл? Надеяться, что однажды эти мечты осуществятся, было бы просто идиотизмом. Чтобы знаменитый Мальчик-Который захотел трахаться с Драко Малфоем? Да Гарри бы никогда…
— Одевайся, Малфой, заболеешь ещё… — послышался хмурый голос, возвращая Драко в реальность. Он уселся по-турецки и смерил Поттера, старательно отводившего глаза, задумчивым взглядом.
— Слушай… А твоя палочка?
— А что моя палочка? — не понял Поттер, выныривая из горловины футболки, которую на этот раз умудрился надеть задом наперёд.
— Ну… Что, если теперь она тоже сочтёт меня своим хозяином?
— Вот ещё, — возмутился Поттер и тут же подскочил, заметавшись по комнате. Поднявшись следом, Драко принялся одеваться, наблюдая за ним со смешанным чувством — конечно, будет лучше, если всё окажется в порядке, лишние проблемы ни к чему. И в то же время, сейчас он как никогда хотел, чтобы…
— Так! — поправив надетые очки, Поттер нацелил палочку на стол. — Accio, вино! — Поймав бутылку, он просиял и торжествующе показал её Драко. Тот кисло улыбнулся и отсалютовал своей вновь обретённой палочкой:
— Ну, раз всё в порядке, я пошёл.
— Давай… Дверь не забудь захлопнуть, — выдержав паузу, сказал Поттер.
— А у меня день рождения сегодня, — неожиданно для себя признался Драко.
— Да?.. — Поттер растерялся. — Поздравляю...
— Спасибо. Можно сказать, ты мне подарок сделал... Я палочку имею в виду, — поспешно добавил Драко, поймав взгляд Поттера.
— Ну да... Я понял, — опустив глаза, Поттер ковырнул бутылочную этикетку. Драко неохотно шагнул к двери. — Подожди... — Драко обернулся. Взлохматив волосы на затылке, Поттер поднял голову: — Слушай... Если хочешь, — он кивнул на бутылку, — можем отметить это дело... День рождения, я имею в виду.
Подойдя вплотную, Драко пожал плечами:
— Почему бы и нет... Правда, я не пью, — напомнил он и взялся за бутылку, нечаянно сталкиваясь с Поттером пальцами. В комнате, несмотря на свежий ветерок, колышущий занавески, вдруг стало нестерпимо душно. — Это... это плохо сказывается на умственных способностях. И цвете лица. Но если ты хочешь… — Драко поднял глаза и наконец-то заставил себя замолчать.
— Я тоже не пью… Честно говоря, — медленно сказал Поттер, — я бы предпочёл кое-что другое.
— И что же? — поставив бутылку на место, тихо спросил Драко.
— Как насчёт того, чтобы ещё раз… подраться? — предложил Поттер, заливаясь краской прямо на глазах, но продолжая смотреть в упор. — Просто так… без палочек. Ответный бой.
Драко с облегчением усмехнулся.
— Надеешься взять реванш? У тебя абсолютно никаких шансов, Поттер.
— Ну это мы ещё посмотрим... кто кого, — усмехнулся Поттер в ответ, снял очки и бросил их на стол. — Раздевайся, Малфой.
@музыка: 30 Seconds To Mars - A Beautiful Lie
Название: Вверх дном (Bottoms Up)
Автор: Aucta Sinistra
Переводчик: Мильва
Бета: Fly
Ссылка на оригинал: inkstain.inkquill.net/isf/archive/28/bottomsup....
Перевод браконьерский, то бишь, выполненный без разрешения
Категория: слэш
Пейринг: Северус Снейп / Гарри Поттер
Рейтинг: NC-17
Жанр: humour/romance
Саммари: Это без толку пересказывать, это надо читать
))
Предупреждение: Пропаганда алкоголизма и нездорового образа жизни, а также ненормативная лексика.
Дисклеймер: Все персонажи принадлежат Дж.К. Роулинг (Я – не я, и лошадь не моя)
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
читать дальше- Долбаный Гарри Поттер.
Гарри замер, склонившись над барной стойкой.
"Только без паники".
- Вечно я на него натыкаюсь.
Черт, черт, черт. Кто-то, несмотря на все его усилия, сумел разглядеть его лицо сквозь чары иллюзии.
"Без паники".
- Никуда мне не деться от этого гада.
В тихом ужасе Гарри потянулся за палочкой. Когда ему в последний раз приходилось стирать посетителю память? Уже и не вспомнить. Подавив истерический смех, он прислушался, но не услышал ничего кроме царапанья ножек стульев по полу таверны "Вверх дном".
- Ты никогда его больше не увидишь, - произнес другой голос, и Гарри вздрогнул, узнав холодный и презрительный тон. Снейп. Северус С. Сукинсын Снейп собственной персоной. - Так зачем же трепать себе нервы?
Услышав шелест газеты и фырканье, Гарри понял, что его имя произнесли вовсе не потому, что кто-то его узнал. Он рискнул оглянуться и увидел Драко Малфоя, почти точную копию (ну вылитая, блин, примадонна) своего отца. Драко сидел на высоком табурете у стойки и поправлял роскошную винно-красную мантию. Рядом с ним сидел Снейп, такой же бледный, в своем обычном черном одеянии, и с откровенным презрением разглядывал бар. Гарри сразу же разозлился: он ухлопал чертову кучу денег, чтобы сделать это заведение по-настоящему стильным, а в недалеком будущем - и самым лучшим в Косом переулке.
Взяв бокал, полотенце и собравшись с духом, Гарри выпрямился и небрежно кивнул новым посетителям, встретившись с ними взглядом лишь на мгновение, как и полагается бармену. Он посмотрел на газету. Верхний заголовок гласил: "Прошло уже 8 месяцев после убийства Вольдеморта, а Гарри Поттер до сих пор не найден".
"Вот именно", - подумал он и спросил:
- Что вам угодно, джентльмены?
Обведя взглядом бар, Драко ответил, явно подражая своему покойному отцу:
- "Былые дни".
Снейп поджал губы, но промолчал. Выглядел он неважно - бледный, сальноволосый и злой. "Совсем не изменился", - с ностальгией подумал Гарри.
Он позволил себе едва заметную улыбку. Если бы они могли видеть сквозь чары иллюзии, то давно бы его узнали. А так по их равнодушным лицам ясно, что они видят перед собой ничем не примечательного молодого человека, а вовсе не Мальчика-Который-Выжил, Убил-Темного-Лорда и Смылся-На-Хрен-Из-Волшебного-Мира.
- Простите, - сказал он, вытирая бокал. - Полчаса назад я продал последнюю бутылку.
Драко вздохнул. Гарри заметил, что волосы у него такие же длинные, как были у его отца. Его патлы взлетели вверх, когда он резко повернулся к Снейпу, и тот даже опешил от неожиданности.
- Я угощаю, сэр, - пропел Драко. - Или я могу называть тебя... Сев? - Он понизил голос на целую октаву, и Гарри чуть не выронил бокал.
"Что за херня?"
- Естественно. Если хочешь оказаться рядом с твоим покойным и неоплаканным отцом в седьмом круге ада чуть раньше, чем ожидал, - прошипел Снейп сквозь зубы. - Зачем ты притащил меня сюда? Эту милую встречу с тем же успехом можно было устроить в Хогвартсе или в Хогсмиде.
Драко придвинул к нему табурет, и по его блудливому личику Гарри понял, что, по крайней мере, один из этой парочки знает о репутации заведения. "Значит, малыш-Драко подбивает клинья к своему бывшему учителю".
И Гарри не был бы Гарри Поттером (впрочем, в настоящий момент он как раз и не был Гарри Поттером), если бы не воспользовался магией для поддержания этой репутации.
- Э... простите, джентльмены, - осторожно начал он. - Но знаете ли вы... что это за... таверна?
- О чем это вы? - торопливо спросил Снейп.
Драко, вскинув голову, пожаловался:
- Терпеть не могу эту песню.
Волшебный музыкальный автомат наяривал песню "Вещуний" "Палочка тебе дана не для игры".
Гарри, мысленно согласившись с его мнением, прислонился к стойке. Снейп, сидевший в такой же напряженной позе – словно аршин проглотил, смерил его мрачным взглядом.
- Это... – Гарри выразительно кивнул в сторону кабинок у дальней стены, некоторые из которых были заняты даже в столь ранний час. – Э... место, где встречаются... волшебники и ведьмы... – Он ждал, пока Снейп сам заметит, что все парочки здесь однополые.
Впрочем, одна маленькая, но теплая компания в углу состояла из ведьмы, волшебника и оборотня, но Гарри не хотелось привлекать внимание Снейпа к этому незначительному обстоятельству.
- Э... нестандартной ориентации, сэр. – Почтительное обращение "сэр" Гарри добавил машинально, не успев вовремя прикусить язык. "Не забывай, что ты ничего не знаешь об этих людях, идиот".
Снейп напустил на себя еще более чопорный вид, хотя это и казалось невозможным, и перевел взгляд с Гарри на Драко. Малфой неторопливо стряхнул воображаемую пылинку с роскошной верхней мантии и посмотрел на Снейпа совершенно невинными глазами.
- Малфой... – начал Снейп.
- Да, профессор? – в его голосе так и звучало: "Значит, мы все-таки трахнемся? Или как?"
Гарри чуть не поперхнулся, когда Драко захлопал ресницами.
Снейп побелел, как снег, и буквально излучал холод.
- Можно поинтересоваться, что, во имя всех четырех основателей и их ублюдочных зверушек, заставило тебя назначить мне встречу в... – он буквально выплюнул эти слова, - ...баре для голубых?
Гарри поставил бокал и принялся вытирать полированную стойку бара, отойдя подальше, чтобы не казалось, будто он подслушивает.
Теперь голос Драко казался скорее масляным, чем медовым.
- Видишь ли, я давно уже считаю тебя невероятно сексуальным, Северус. Я думаю, пора нам перестать притворяться, будто это всего лишь взаимная...
- Мистер Малфой.
Хотя сказано это было тихим голосом, Гарри чуть было не подскочил на месте. Он оглянулся и увидел, как Снейп окинул своего бывшего любимчика презрительным взглядом.
- Если между нами и есть что-то взаимное, то это совместное пребывание в Хогвартсе и ненависть к твоему манерному, властолюбивому и самовлюбленному папаше.
- То есть, вы хотите сказать... – заискивающим тоном начал Драко.
- Что я скорее наложу Crucio на собственные яйца...
Драко поморщился. Гарри тоже, но зато он услышал, как Снейп произносит слово "яйца".
- ...чем вступлю в близкие отношения с любым из членов вашей семейки, а тем более, с таким презренным трусом, как ты.
- Трусом! – пискнул Драко.
- Думаешь, мне не известно, где ты был, когда мы сражались с Темным Лордом и его последователями? - Снейп придвинулся ближе, и, хотя его голос был очень тихим, Гарри решил, что Драко сильно повезет, если он не окажется забрызганным слюной с ног до головы. - Известно, Малфой. Твой папочка предупредил тебя, и ты сбежал из Хогвартса среди ночи, чтобы укрыться в золотом мавзолее, который ты называешь своим домом. Пока мы воевали, а некоторые из нас гибли в сражении, ты прятался под кроватью. Ты трясся от страха и обоссал свои драгоценные штаны из драконьей кожи. - Снейп надменно взглянул на Драко, и тот покраснел. - Ты избалованный, безвольный неженка, опозоривший свой факультет. Я не притронусь к тебе даже для того, чтобы швырнуть тебя в мусорное ведро.
Гарри захотелось зааплодировать.
Драко неуклюже сполз с табуретки, словно ему трудно было удержать равновесие под тяжестью собственной мантии и снейповских оскорблений. Он еще долго пялился на Снейпа в мертвой тишине, пока зельевар не выгнул бровь.
- Что именно в моих словах вам непонятно, мистер Малфой?
Драко разинул рот. Снова закрыл. Развернулся, пошатнулся, на мгновение оперся рукой о стойку бара... и пулей полетел к дверям.
Гарри проводил его взглядом и, не поворачиваясь к Снейпу, заметил:
- Он не в вашем вкусе, как я понимаю?
Он отважился взглянуть на Снейпа краем глаза и увидел, как холодная ярость на лице профессора сменилась холодной надменностью.
А затем, к его огромному удивлению, Снейп вздохнул.
- В принципе я ничего против не имею, но...
Гарри, не моргнув глазом, продолжил, кивнув в сторону убегающего Драко:
- Но не с этим расфуфыренным дерьмом? - Он нагнулся и вытащил из-под стойки бутылку виски "Лафройг". - Да он, небось, ударяется в истерику из-за сломанного ногтя.
Снейп фыркнул и оценивающе взглянул на Гарри. Гарри собрался с духом ("Он всего лишь смотрит, а не видит меня насквозь") и показал Снейпу бутылку.
- Позволите вас угостить?
Снейп кивнул; Гарри разлил виски по стаканам. Пикси из музыкального автомата выбрали именно этот момент, чтобы заиграть "Держи яйца по ветру".
Снейп придвинул табурет к стойке и взял стакан. Он попробовал виски, и Гарри, как зачарованный, уставился на его кадык.
"Ну глотай. Глотай же".
Он почти прослушал слова Снейпа:
- ...сюда последний раз, тут было закрыто.
Гари возликовал. Странное ощущение, появившееся у него после пятого курса, - что Снейп такой же голубой, как майское небо, оказалось верным. Снейп бывал здесь раньше, несмотря на комедию, которую разыграл для Драко.
- Я купил "Дно" полгода назад, - признался Гарри. - Мы открылись только в прошлом месяце.
Снейп посмотрел в сторону лестницы.
- Сдаете комнаты на час?
- У нас поминутный тариф, - ухмыльнулся Гарри.
Профессор окинул его выразительным взглядом.
- Но ради такого клиента... - Снейп занервничал, и Гарри улыбнулся: - Шучу. Это не публичный дом, мистер...
- Снейп.
- Мистер Снейп. Это место, где люди встречаются. Нам нет дела до того, чем они занимаются, мы всего лишь извлекаем прибыль из этих встреч, которые не имеют ничего общего с любовью.
Снейп прищурился.
- Вы романтик, мистер...?
- Можете называть меня Джимми.
- Джимми, - повторил Снейп с плохо скрываемым отвращением и допил виски.
- Я не романтик, - солгал Гарри. - Но и не сутенер.
- Это видно по вашей манере одеваться, - заметил Снейп, даже тут умудрившись его оскорбить.
- Откуда вам так хорошо известен образ жизни сутенеров? - сладким голосом поинтересовался Гарри.
- Я давно знаком с семейством Малфоев, - произнес Снейп почти... почти с таким выражением, словно это не был ответ на вопрос.
Гарри рассмеялся.
- Еще стаканчик, мистер Снейп?
"Еще пару-тройку стаканчиков, ужин впридачу, а как насчет бурного секса?"
Снейп кивнул. Гарри еще не успел решить, стоит ли обижаться, что Снейпа гораздо больше привлекает виски, чем его общество, как стакан зельевара уже опустел. Несколько пестро одетых волшебников и ведьм вломились в зал и ринулись к свободным столикам; вечер обещал быть шумным.
- Мне пора, - заявил Снейп. - Спасибо за угощение, Джимми.
- Вы так это произнесли, словно у вас язык не поворачивается.
- Сказать спасибо или назвать вас по имени? - уточнил Снейп, слезая с табурета.
Гарри усмехнулся.
- И то, и другое. Всегда пожалуйста. Заходите. Я вас еще угощу.
Снейп снова окинул его пристальным взглядом, но теперь этот взгляд был на пару градусов теплее. Гарри сдержал улыбку. "Не дрожать. Не краснеть. И не вздумай перегнуться через стойку, схватить его за грудки и зацеловать до потери пульса..."
- Может, зайду как-нибудь, - ответил Снейп, и ушел не оглядываясь.
Гарри, улыбаясь до ушей, занялся работой.
Да уж, для Снейпа это почти что заигрывание.
* * *
Следующим вечером в заведении было тесно, шумно и многолюдно. Гарри отказывался признаться самому себе, что он ждет Снейпа. Только по чистой случайности он оглядывался на каждый стук открывшейся двери и вздрагивал при виде каждого черноволосого мужчины. Официантки задолбали его вопросами о том, кого же он дожидается, и половину заказов он попросту перепутал, потому что голова у него была забита совсем другим.
Около одиннадцати дверь распахнулась, наверное, уже в тысячный раз, и Гарри в девятьсот девяносто девятый раз обернулся, увидел мужчину в черном, вздрогнул и убедился, что это не Снейп. Снейп не мог прийти сюда в черных джинсах в обтяжку и шелковой черной рубашке, с длинными волосами, обрамляющими бледное, надменное... Срань господня, это-таки он!
- Джимми? - Кто-то ткнул в него пальцем.
Гарри с трудом оторвал взгляд от Снейпа, остановившегося в дверях, и уставился на одну из официанток.
- Чего тебе? - Его так и тянуло снова посмотреть на Снейпа. Это не может быть Снейп. Но это точно он. Кто-то в лесу сдох. Где-то чистокровка родился. Снейп казался воплощением аморальности.
-Ты забыл как дышать, - заметила официантка. - И слюни распустил. С тобой все в порядке?
Гарри кивнул, подобрал отвисшую челюсть и прогнал официантку; Снейп тем временем продефилировал по залу, и видно было, что он произвел на некоторых посетителей очень даже благоприятное впечатление.
Гарри вытащил из-под стойки очередную бутылку "Лафройга" и подошел к Снейпу, усевшемуся на единственный свободный табурет. С трудом оторвав взгляд от обтянутых джинсами бедер Снейпа и того, что находилось между ними, Гарри взглянул в насмешливые глаза и почувствовал, что температура его тела стремительно растет, а способность к связной речи так же стремительно испаряется.
Музыкальный автомат взревел, и этой секунды Гарри хватило, чтобы вновь обрести дар речи.
Он неуклюже налил стакан виски, придвинул его к Снейпу и воскликнул, пытаясь перекричать последний хит "Метловищ":
- Привет!
Снейп кивнул в ответ.
- Не ожидал, что вы придете, - признался Гарри, отмахнувшись от денег, которыми Снейп попытался расплатиться за выпивку. "А о том, что он придет в таком виде, можно было только мечтать. Боже мой, какие узкие штаны! Куда же он прячет палочку?"
Снейп взял стакан и сделал первый глоток.
Когда песня закончилась, он сказал:
- Эта мысль казалась мне все менее отталкивающей по мере удаления от молодого человека, который мне ее подкинул.
Гарри облокотился о стойку, пытаясь выровнять участившееся дыхание. Он машинально попытался поправить очки, спохватился на полпути (Гарри все никак не мог привыкнуть к их отсутствию) и опустил руку, обведя взглядом зал.
- Что ж, сегодня у нас прекрасный выбор, - сказал он с ухмылкой. - Видите, вон там полудюжина молодых и рьяных волшебников, весьма уверенных в своих силах. - Он кивнул в сторону ближайшего столика и заметил, как его бывший учитель недовольно поджал губы
- Не думаю. - Еще один глоток виски.
- Предпочитаете мужчин постарше? - поинтересовался Гарри. - Более утонченных?
"Больше похожих на меня?"
Снейп склонил голову набок и взглянул на Гарри.
- Пробуете себя в роли сводника?
Гарри усмехнулся.
- Это было бы слишком самонадеянно, мистер Снейп. Я плохо вас знаю, чтобы угадать ваши вкусы. Но я очень бережно отношусь к нашей клиентуре, так что если вы укажете мне некоторые параметры...
"То я попытаюсь в эти параметры вписаться".
- Профессор, - поправил его Снейп, осматривая помещение.
- Не понял?
- Профессор Снейп.
Гарри решил слукавить:
- Ах, так вы увлекаетесь школьными фантазиями? Я знаю по меньшей мере двух парней, которые обожают эти игры со школьными галстуками, траханьем через парту и пальцами в чернилах.
"Но сначала им придется переступить через мой труп".
Снейп фыркнул.
- Нет, спасибо. После нескольких месяцев, проведенных среди вопящих детей, у меня нет ни малейшего желания проводить выходные с уродами в коротких штанишках.
- Что ж, если увидите того, кто вам понравится... - Гарри снова окинул взглядом зал и обратил внимание на высокого светловолосого мужчину в голубых джинсах, косящего под Джона Уэйна в техасском салуне. Он был накачанным и загорелым, с фигурой загонщика, волосами, уложенными в художественном беспорядке, и рубашкой, расстегнутой чуть ли не до пупка.
- Похоже, вы нашли того, кто вам понравился, - ледяным тоном прокомментировал Снейп.
Гарри смущенно пожал плечами и улыбнулся.
- А что тут может не нравиться? - Он задумался о том, как объяснить, что несмотря на все очарование загорелых красавцев-блондинов, он предпочитает худых, бледных и вредных брюнетов, особенно когда они меняют свои пыльные мантии на такие вот узкие джинсы...
И тут Гарри заметил, как Снейп и блондинистый загонщик пялятся друг на друга. Черт, черт, черт!
- Э... - попытался он сказать что-нибудь умное.
- Возможно, вы правы, - мурлыкнул Снейп, схватил стакан и соскочил с табурета, так качнув бедрами, что Гарри прикусил себе язык.
- Джимми.
Нет, нет, нет!
- Джимми?
Снейп устремился сквозь толпу к улыбающемуся блондинистому загонщику. Гарри, совершенно потеряв голову, бросился было за ним, но его остановила одна из официанток. Хотя ее руки были заняты двумя подносами, выглядела она очень воинственно.
- Джимми! Я тебя уже в третий раз зову.
Он обиженно взглянул на официантку, а когда обернулся, Снейп и загонщик уже затерялись в толпе. Черт, черт, черт!
- Нам нужно помочь. Заказов дохренища, и публика уже возмущается. Идем!
Гарри скрипнул зубами, мысленно произнес парочку непростительных проклятий и вернулся к работе.
После этого он очень долго был занят и, несмотря на все его отчаянные усилия, Снейп и чертов блондинчик так ни разу и не попались ему на глаза до самого закрытия. И только когда посетители начали расходиться под скорбные завывания группы "Гробы-Интернешнл", Гарри заметил за угловым столиком двух мужчин. Чтобы подобраться к ним поближе, ему пришлось сделать вид, будто он протирает всю стойку.
- ...все так говорят, но ептыть, я таких красивых глаз сроду не видел... - Блондинистый качок моргнул, покачал головой, потерял равновесие от этого безрассудного жеста и ухватился руками за стол. Совсем одурев от спиртного и похоти, он даже не замечал, что Снейп всем своим видом буквально излучает презрение.
- Глаза, - уточнил блондин. - Глаза. Ик. Сроду таких не видел. Очи черные. Очи жгучие. Как внутренности у вулкана.
- А вам приходилось видеть внутренности у вулкана? - ледяным тоном поинтересовался Снейп, и тупой качок придвинулся еще ближе, дыша перегаром прямо в его чувствительный нос.
- Э? Не.
- Я с удовольствием исправлю это упущение, - предложил Снейп.
- Уж ты сумеешь доставить мне удовольствие, - пробормотал блондин.
- Не представляю себе ситуацию, в которой у меня возникло бы такое желание.
Качок придвинулся к Снейпу еще ближе, покачнулся и попытался ухватить его за руку. Промахнулся он прилично, и это, по мнению Гарри, спасло ему жизнь.
- Еще две секунды, и я достаю палочку, - совершенно спокойным голосом предупредил Снейп.
Загонщик аж просиял.
- Так я и думал! Ты прямо мысли мои читаешь. - Его затуманенный взгляд упал на ту часть тела Снейпа, где спрятать палочку было весьма проблематично. - Тады доставай! - Он полез обниматься, но Снейп вовремя отодвинул стул и вскочил на ноги.
Загонщик одновременно потерял и равновесие, и сознание. Прямо на глазах у Снейпа и Гарри он растянулся на полу лицом вниз и вырубился окончательно.
Снейп еще немного постоял над ним, ехидно ухмыляясь, а затем отряхнулся, словно этот парень его запачкал.
- Ну? - радостно воскликнул Гарри, чувствуя себя в безопасности за стойкой бара. - И ничего-то вам не обломилось!
Снейп закрыл глаза и вздохнул. Последние посетители, трое обдолбаных ведьмочек в кричащих нарядах, с шумом покинули заведение.
- Мне жаль, что так получилось, - соврал Гарри. - Могу я вас угостить, чтобы компенсировать... э... обманутые надежды?
Снейп открыл глаза и выразительно взглянул на дверь.
- Мне пора.
Гарри достал бутылку "Лафройга", перехватил сомневающийся взгляд Снейпа и предложил:
- На посошок?
* * *
- ...и вот валяется она прямо на дороге и орет, что беременна от Вольдеморта, а этот гад ей даже цветы не подарил...
Гарри так заржал, что чуть не поперхнулся виски. Снейп взмахнул полупустым стаканом и продолжил:
- А когда ауроры ее уводили, она кричала о своей загубленной любви и о том, что все-таки заставит Вольдеморта менять пеленки Томми-младшему...
- Хватит, - выдавил Гарри сквозь смех. Он откашлялся и укоризненно взглянул на Снейпа. - Ты все это выдумал! - Трудно было сохранить строгое выражение лица при виде такого зрелища: Снейп, развалившийся в кресле нога на ногу, слегка поддатый, раскрасневшийся и такой сексуальный, что у Гарри аж челюсть свело.
Снейп с насмешкой возразил:
- На свете полно безумцев, Джимми, дружище. Мне ли не знать?
- Ты был на стороне Вольдеморта, - заметил Гарри. Они не так уж мало выпили (а потом еще и добавили), так что он старался быть осторожным и говорить только то, что известно всем. Не сболтнуть лишнего о Вольдеморте было гораздо проще, чем удержаться от предложения, после которого Драко накануне вечером пришлось спасаться бегством.
- Был, - подтвердил Снейп. - Когда-то.
- Но год назад ты сражался на нашей... то есть, против него. Так писали в газетах.
- Да... - Снейп устало вздохнул. - Я сыграл роль рыцаря в сияющих доспехах. Помог спасти мир. И это... - он взмахнул стаканом, обведя рукой пустой бар, и перевернутые стулья на столах, мрачно свидетельствующие о том, что на сегодня с весельем покончено. - Это моя награда.
- Между прочим, это чертовски дорогой виски, - буркнул Гарри. - И некоторых людей мое общество вполне устраивает.
Снейп фыркнул и взглянул на Гарри слегка окосевшими глазами.
- Очевидно, я тоже вхожу в их число, раз должен был уйти еще три часа назад, но до сих пор не ушел.
- А ты не слишком пьян, чтобы аппарировать? Может, останешься здесь?
Что-то изменилось во взгляде Снейпа - словно захлопнулась дверь, и Гарри торопливо добавил:
- У нас ведь есть пустые комнаты наверху, если хочешь. Я ничего тебе не предлагаю.
"А хотелось бы".
- Правда? - Снейп очень осторожно поставил стакан, встал и заявил: - Спокойной ночи, Джимми.
Он вышел на улицу и, без каких-либо проблем, аппарировал.
Гарри допил виски и поставил стакан на стол рядом с опустевшей бутылкой.
- Спокойной ночи, Северус.
* * *
- Спокойной ночи, Джимми!
- Спокойной ночи, милый!
Гарри оторвал взгляд от недописанного письма: официантки, закутанные с ног до головы из-за непогоды, выходили из бара. В доме не осталось никого, кроме самого Гарри и его ежемесячного послания Рону и Гермионе.
Хотя ему и надоело быть Гарри Поттером, он по-прежнему поддерживал связь с друзьями с помощью чужих сов, заклинаний секретности и разнообразных тайников. Так они узнавали, что Гарри жив, и сам он узнавал, что с ними все в порядке, но из-за "конспирации" не мог поделиться с ними своей проблемой.
Впрочем, он в любом случае не знал, как это можно сделать.
"Дорогие Рон и Гермиона, Снейп приходит в мой паб каждые выходные и охмуряет самых сексуальных парней, которых только может найти".
Гарри представлял, как лицо Рона искажается от ужаса. Он слышал деловитый вопрос Гермионы:
- И что?
"И меня это уже достало!"
Гарри вздохнул и написал: "У меня все отлично. Жду ответа. Люблю вас. Гарри".
Он и в самом деле не знал, что выглядит более странным - то что Снейп строит из себя героя-любовника, или то что это так сильно действует на нервы.
Зачем Снейпу выпендриваться перед ним? Конечно, Снейп всегда рад ему подгадить, но он ведь даже не знает, что это Гарри, а даже если бы и знал, то как мог догадаться, что от его блядского поведения Гарри будет так фигово?
Снейп даже ни разу не ушел с тем мужчиной, с которым заигрывал - Гарри специально следил. Снейп всегда здоровался, когда приходил (в одиночестве) и всегда прощался перед уходом (в одиночестве). Но он может изменить этому правилу, если кто-то понравится ему по-настоящему.
Мерлин, Гарри так хотел стать этим "кем-то".
Беда была еще и в том, что Гарри не был собой. Мысль о том, что Снейп выберет его, когда он - это не он, вызывала у него раздражение. И, надо признаться, смущала.
Сегодня Снейп не появился. И Гарри волей-неволей думал о том, где и с кем провел Снейп этот вечер. А если он все-таки нашел партнера себе по вкусу, то трудно ли будет прибить этого партнера и избавиться от трупа?
Гарри заклеил конверт и положил его на стойку; завтра он отправит его почтовой совой. Хедвигу утомляло вынужденное безделье, но Гарри не мог рисковать.
Автомат заиграл кавер-версию маггловской песни "Ты меня уважаешь?" в исполнении группы "Великаны", и Гарри усмехнулся. Развернутая Дамблдором кампания за права нелюдей привела к непредсказуемым последствиям.
- Заглохни, - сказал он автомату. - Мы уже закрылись.
Песня оборвалась, и из ящика донеслось недовольное ворчание пикси.
Гарри повернулся к лестнице и испуганно вздрогнул от громкого стука в дверь. Он подошел к двери, прислушался и невольно поморщился, когда стук раздался снова.
- У нас закрыто, - крикнул он.
- Вот и прекрасно, - отозвался мужской голос. - Впусти меня.
Снейп.
Гарри торопливо открыл дверь и впустил Снейпа и целый вихрь снежинок.
Он взглянул на часы (на часах была половина третьего), а затем снова на Снейпа, снимающего тяжелый и влажный от тающего снега плащ.
- Что тебе надо?
Снейп повернулся, и Гарри заметил у него в руке бутылку виски. Судя по его раскрасневшемуся лицу и слегка расфокусированному взгляду, он уже успел неплохо набраться.
- Выпить, - ответил Снейп и указал на стол, за которым Гарри писал письмо. - Начнем?
Гарри усмехнулся.
- Почему бы нет?
* * *
- Странно, что сегодня ты не пришел, - сказал Гарри, когда они выпили по первой. - Раньше, я имею в виду.
Снейп опрокинул рюмку, прямо как профессионал.
- У меня такой денек выдался, что после этого и Гэндальф Серый сбежал бы на пенсию. Этот придурок на должности преподавателя защиты решил провести практическое занятие по применению огненных проклятий у первоклассников из Пуффендуя и Слизерина.
Не успел Гарри сообразить, сколько же слов из этой тирады он способен понять, как Снейп продолжил:
- Я целый день варил мазь от ожогов и успокаивал детишек. Можешь себе представить, как это омерзительно?
Гарри с усмешкой уточнил:
- Ты про мазь или про детей?
Снейп изобразил каменное лицо.
- Молчи и наливай, бармен.
Выслушав вдохновенную ругань Снейпа в адрес коллег и работы, Гарри уверился наконец, что тот действительно не смог прийти вовремя из-за чрезвычайного происшествия.
- А почему ты сейчас пришел? Ты не подумай, будто я не хочу тебя видеть, но уже очень поздно. И виски у тебя свой.
- Мне надо было выговориться, - признался Снейп, и трудно было понять, с иронией он это сказал или нет. Гарри, как истинный гриффиндорец, решил принять его слова за чистую монету.
- Всегда пожалуйста, - ответил он, и Снейп фыркнул.
- Значит, ты и вправду профессор? - спросил Гарри. - И где?
- В Хогвартсе.
- Ты работаешь на Альбуса Дамблдора.
Снейп кивнул, опустошил стакан и налил еще по одной.
- И ты учил Гарри Поттера?
Снейп поджал губы.
- Я его учил. - Он выпил, а затем пристально взглянул на Гарри. - Мне пора.
Встал он так, словно только учился владеть своим телом и еще не разобрался, как оно работает. Гарри тоже поднялся и пошел рядом со Снейпом, чтобы поймать его, если тот упадет. Впрочем, Гарри понимал, что помощник из него никакой.
Когда они проходили мимо музыкального автомата, дурацкий ящик снова ожил и заиграл песню Т.Р. Итона "Котел любви" - медленную, тягучую мелодию, под которую парочки крепко обнимались на танцплощадке, а потом срочно бежали снимать комнату наверху.
Гарри шепотом выругался и покраснел, и Снейп посмотрел на него с любопытством. Смутившись, Гарри стукнул по автомату, чтобы тот замолчал.
- Эти пикси из ящика иногда... э... шалят. - Он окинул автомат сердитым взглядом и заметил крохотный клочок бумаги, прижатый к стеклу изнутри. На листке было криво и явно второпях нацарапано: "СПАСИТЕ!"
Гарри двинул по ящику еще раз. Листок и державший его пикси упали в глубь работающей машины.
Они со Снейпом продолжили свой трудный путь к выходу. Когда Гарри открыл дверь и выглянул наружу, Снейп тяжело прислонился к стене.
- Снег идет. - Гарри шагнул в сторону, чтобы не загораживать. На дорожку намело не меньше шести дюймов снега, и с темного неба сыпались огромные хлопья.
Снейп покачнулся.
- Можешь остаться, - предложил ему Гарри. - Пожалуйста. Я не лгу...
- Конечно, не лжешь. Ты же хозяин гостиницы. - Снейп покачнулся еще сильнее, и Гарри поразился его умению сохранить ясность мысли и подвешенность языка, почти не держась на ногах.
Снейп осторожно вернулся к столу, взял бутылку и стаканы, и снова посмотрел на Гарри.
- Веди.
Гарри с радостью обнял Снейпа за плечи и повел неожиданно покладистого спутника наверх, мимо двенадцати комнат, которые сдавались, через невидимый защитный барьер к собственной комнате под номером 13.
- Где это мы?
- У меня. - Гарри открыл дверь и ввел Снейпа внутрь.
- И так ясно, что мы у тебя.
Гарри захлопнул дверь ногой, подвел Снейпа к дивану и ловко подхватил бутылку, которую тот успел выронить. Зельевар растянулся на диване, опустив голову на подлокотник. Он облизнул губы, и Гарри подавил желание ему помочь.
- Мой стакан, - заметил Снейп, взмахнув указанной посудиной, - почему-то пустой.
Гарри исправил это упущение и уселся по-турецки на пол, подальше от Снейпа, чтобы не забрызгаться, если Снейп разольет свой виски (а это казалось почти неизбежным). Он отодвинул бутылку подальше, сделал глоток для храбрости и решил попытать удачу.
- Так что ты знал этого парня, Гарри Поттера?
Снейп повернулся к Гарри, опустил стакан на пол и закрыл глаза.
- Нвнсмакбдк. - Трудно понять человека, когда он пытается что-то сказать, уткнувшись лицом в диван.
- Чего? - переспросил Гарри.
Снейп чуть-чуть приподнял голову, но глаза так и не открыл.
- Невыносимый. Маленький. Ублюдок.
- Значит, ты и вправду его ненавидел? - Гарри изо всех сил пытался скрыть отчаяние.
- Всей душой.
- Понятно.
- Безмерно. Безгранично. Безумно.
- Я уже понял, - рявкнул Гарри.
Снейп перевернулся на спину и уставился в потолок, шаря одной рукой по полу, словно слепой пьяница, пытающийся нащупать бутылку.
- Левее, - подсказал ему Гарри.
Коснувшись кончиками пальцев стакана, Снейп заявил:
- Надо признаться, этот придурок не был лишен некоторых достоинств. - Он ловко схватил стакан.
Гарри удивленно моргнул.
- Чего?
- Я о Поттере. - Снейп произнес его фамилию с таким видом, словно выплюнул попавшего в рот таракана. Он поднял стакан и вылил в рот остатки виски. - Он был смелым. Хотя это была безрассудная смелость.
Гарри сжал зубами край стакана, чтобы не сболтнуть лишнего, и одновременно попытался подавить чувство горькой ревности к золотистому напитку, стекающему по языку Снейпа прямо в его горло.
- И сильным волшебником, - продолжил Снейп. - Хотя и недисциплинированным.
- Я... - Гарри вздрогнул и снова прикусил край стакана.
Снейп повернулся и окинул его мутноватым взглядом.
- Еще налить? - буркнул Гарри. Он на четвереньках подполз к бутылке и наполнил стакан с аккуратностью бывалого пьяницы. А потом сдуру поднял голову. Лицо Снейпа было так близко, и его аура окутала Гарри, словно теплое одеяло. Электрическое одеяло страсти, включенное на полную мощность.
Гарри улыбнулся.
- Что смешного? - пробормотал Снейп.
Гарри покачал головой и снова уселся на пол.
- Мне вечно не хватает воображения.
- А чего хватает... Джимми?
- Умения выживать, - машинально ляпнул Гарри.
Снейп приподнял стакан. Посудина покачнулась, словно фальшивый НЛО на веревочке.
- За выживание.
Гарри торопливо схватил свой стакан, расплескав большую часть виски, и чокнулся со Снейпом.
- За выживание.
- Поттер умел выживать, - неожиданно добавил Снейп и выпил. - И сейчас умеет наверняка. Хотя я понятия не имею, где он выживает в данный момент.
- Тебя это не волнует, да? - спросил Гарри с ужасно фальшивой улыбкой.
- У него, - задумчиво продолжил Снейп, - была потрясающая задница.
Гарри установил мировой рекорд по скорости поглощения виски.
- Что? Когда...? Ты видел его задницу?
- При смягчающих обстоятельствах, - признался Снейп.
- Минуточку! - и тут Гарри спохватился. "Не забывай, что ты Джимми!" - Ты про Гарри Поттера? Мы говорим о Гарри Поттере? О заднице Гарри Поттера? Об этом речь идет?
Снейп с нежностью улыбнулся, вспоминая:
- Половинки как спелые персики. Упругие, круглые... а еще у него потрясающие губы, невероятно соблазнительные губы.
Гарри закашлялся, охваченный одновременно и ужасом, и восторгом.
- То есть, ты... э... считаешь его... сексуальным?
- Сексуальным до чертиков.
- Охренеть и не жить, - взволнованно воскликнул Гарри. - Значит, он тебе нравился!
- Нравился? - презрительно переспросил Снейп. - Не говори глупостей.
Гарри резко пал духом.
- Я бы затрахал его до отупения, - пояснил Снейп, и Гарри опять воспрянул. - Впрочем, долго трахать бы не пришлось...
Обрадованная улыбка Гарри снова увяла.
- ...если бы он не был моим студентом.
- Значит, ты не испытывал к нему ненависти?
Снейп фыркнул.
- Конечно, испытывал.
Гарри задумался. В таком состоянии думать пришлось долго.
- Если бы ты его ненавидел, то не захотел бы с ним трахаться.
Снейп издал очередной пьяный смешок.
- Значит, в таком случае я не испытывал к нему ненависти.
И тут ангел-хранитель и бес-искуситель, оба пьяные, завели спор у Гарри в голове.
"Он тебя хочет".
"Он хочет Гарри Поттера. А ты Джимми".
"Но..."
"Никаких но. Он не хочет тебя".
"Он здесь, с тобой. С Джимми".
"Да, но..."
"Никаких но. Давай поднимайся и заставь его забыть о Гарри Поттере".
"Но я и есть Гарри Поттер".
"Но... но..."
"Но что?"
"Проехали. Поцелуй его, пока хватает духу. И пока ты не отрубился".
Не задумываясь о том, кто же победил - ангел или бес, Гарри вскарабкался на диван. Получилось у него не сразу, но в итоге он все-таки склонился над умиротворенным лицом Снейпа, почувствовал тепло его дыхания... и понял, что Снейп крепко спит.
Гарри застонал и с огромным трудом встал на ноги. Он со второй попытки вытащил палочку, неуверенно направил ее на спящего зельевара и последовательно превратил его в рыбу ("Мобиликарпус!"), в зимнюю куртку ("Мобилипаркус!"), в глазное яблоко ("Мобилиокус!") и в свинью ("Мобилихрякус!"), прежде чем, наконец, сумел выговорить нужное сочетание звуков. Он отлевитировал Снейпа в свою кровать, нежно уложил его на бок, укутал одеялом, а потом плюхнулся на другой край кровати и отключился.
* * *
Гарри проснулся в чьих-то железных объятиях, его лицо было прижато к теплому плечу, пахнущему так соблазнительно и по-мужски, что Гарри не удержался и поцеловал его.
Объятия стали еще крепче, и Гарри широко распахнул глаза, услышав сонный довольный стон.
"Я же не... он не... мы не..."
Гарри слегка шевельнулся, проверяя, насколько он близок к смерти, но, похоже, Снейп крепко спал. Гарри воспользовался этой возможностью, чтобы осмотреть его, стараясь не двигаться слишком резко.
Он мысленно хмыкнул, обнаружив, что объект его желаний выглядит с бодуна не самым лучшим образом: бледный, лохматый, небритый, с полуоткрытым ртом, а о запахе изо рта лучше вообще промолчать.
По крайней мере, он не храпит.
Гарри рассеянно погладил Снейпа по груди и с ужасом уставился на свою руку.
"Я не буду лгать".
Его бросило в дрожь.
Черт. Чары иллюзии рассеялись. Черт, черт, черт...
При других обстоятельствах Гарри решил бы, что заслуживает ордена Мерлина второй степени за то, что умудрился выползти из-под руки Снейпа, не разбудив его, хотя двигаться ему пришлось буквально по миллиметру. Он откатился в сторону, свалился с кровати, встал, посмотрел на заворочавшегося Снейпа, и пулей помчался в ванную.
Закрыв на защелку и защитив чарами дверь ванной, Гарри взглянул на себя в зеркало (блин, снова Поттер!), а затем встал под душ и открыл воду на полную. Теперь не страшно, если Снейп проснется: решит, что "Джимми" принимает водные процедуры.
Гарри вымылся, подрочил (пробуждение в объятиях Снейпа подействовало на него определенным образом), вытерся и снова наложил чары иллюзии, с грустью подумав о том, что до сих пор не воспринимал это как неудобство, потому что с начала своего добровольного изгнания спал один.
- Вот и Джимми вернулся, - буркнул он, глядя на свое темноволосое, кареглазое, ничем не примечательное отражение.
"С какой стати Снейпу тебя хотеть? В тебе же ничего особенного нет".
"Ты сам виноват, идиот. Тебе надоело быть Гарри Поттером".
"Но тогда я еще не знал, что Снейп меня хочет".
"Не тебя, а его".
"Я и есть - он".
- Хватит! - заорал Гарри. Похоже, его ангел и бес решили остаться с ним, несмотря на похмелье.
Он обернул полотенце вокруг бедер, распахнул дверь ванной и столкнулся лицом к лицу с заспанным и похмельным Снейпом.
- Не так громко, пожалуйста, - поморщившись, прошипел Снейп.
- Ой. - Гарри неловкими пальцами поправил полотенце. - Прости.
Снейп покосился на него, прислонившись плечом к стене.
- Доброе утро, - улыбнулся Гарри.
Снейп кашлянул: похоже, ком в горле мешал ему говорить.
- Мы не...? - Он мотнул головой в сторону кровати.
Гарри густо покраснел.
- Нет.
Снейп вскинул брови.
Гарри улыбнулся:
- Ты был сильно пьяный. А я не смог бы воспользоваться ситуацией.
Снейп возмущенно фыркнул.
- Можно? - Он указал на дверь ванной.
- Ой. - Гарри, увлеченный мыслью о том, что Снейпа могло обидеть отсутствие секса, растерянно моргнул. - Конечно.
"Он хотел? Он хотел!"
Снейп попытался пройти в ванную, но Гарри мало того, что не сдвинулся с места, так еще и ущипнул его за тощую задницу.
Зельевар отскочил в сторону, слишком резво для человека, страдающего похмельем, и уставился на Гарри скорее удивленно, чем обиженно.
Гарри усмехнулся.
- Сейчас-то ты уже не пьяный.
Снейп прислонился к дверному косяку, скрестив руки на груди. Выглядел он взъерошенным - просто загляденье.
- Чтобы хотеть секса с человеком, от которого воняет так, как от меня, - медленно произнес он, - надо быть очень сильно влюбленным. Или сумасшедшим.
Снейп окинул Гарри взглядом с ног до головы, и полотенце, в которое был завернут Гарри, шевельнулось.
- Может, и то, и другое? - спросил он, шагнув ближе.
Тук. Тук-тук-тук.
Оба вздрогнули и повернулись к двери.
- Джимми! Просыпайся! Эй, милый, что там у тебя стряслось?
Снейп ухмыльнулся.
У Гарри сразу все опустилось.
- Е***ые официантки. - Он взглянул на часы и обнаружил, что уже полдень. - Ё***ый рот!
- Ты только об одном и думаешь, - заметил Снейп. - Так можно или нет? - На этот раз вопрос был более настойчивым.
Гарри уступил ему дорогу. Похоже, ему хочется поссать, а до остального и дела нет.
Тук-тук-тук.
- Джимми!
- Конечно. Чувствуй себя как дома. Если тебе понадобится...
Гарри вздохнул при виде захлопнувшейся двери и начал одеваться.
Тук-тук-тук.
- Джимми, кончай время тянуть!
- Кончаю, блин! - То есть, нет. Вот черт!
* * *
- А когда я освободился, он уже давно ушел.
Гарри отхлебнул кофе примерно из сорок седьмой чашки за день и вздохнул, сгорбившись в кресле, которое было основным предметом меблировки в маленькой тихой мансарде над пабом.
- Так что я не знаю, что делать. Понимаешь, раньше мне хотелось круто потрахаться с ним в подземельях, а теперь мы поговорили несколько раз и... теперь я просто его хочу. То есть, он мне нравится. И, кажется, я нравлюсь ему. Но все дело в том, что ему нравлюсь настоящий я. То есть, я - Гарри. Но еще мне кажется, что я нравлюсь ему таким.
Гарри, все еще находящийся под чарами иллюзии, ткнул себя пальцем в грудь.
- Так что я могу увиваться за ним как Джимми, но... - Он решительно покачал головой. - Но мне этого совершенно не хочется. Я хочу, чтобы он был со мной, а не с кем-то другим. Но если я скажу ему, кто я на самом деле...
Собеседник лишь слегка шевельнулся в ответ, но Гарри кивнул.
- Знаю, знаю. Он сначала убьет меня, а потом уже станет задавать вопросы. И будет прав. Он никогда больше мне не поверит. И мы никогда уже не сможем наладить нормальные отношения. - Он помолчал, а затем рассмеялся. - А ведь это то, чего я хочу. Не потрахаться, нет. Мне нужен он. - Гарри потер лоб ладонью. - Боже. Я обречен. Джимми обречен, я обречен, мы оба обречены.
Он поднял голову.
- Так что же, блин, я сейчас делаю?
Хедвига тихо ухнула и мудро не стала ничего советовать.
* * *
Около одиннадцати Снейп пришел с высоким мужчиной или очень высокой женщиной - под длинным плащом с капюшоном разглядеть внешность было невозможно.
- Уже и с дементорами встречается, - прошипел Гарри сквозь зубы. После того как Снейп и его спутник (а он определенно был мужчиной, судя по размеру ботинок, выглядывающих из-под плаща) заняли кабинку возле лестницы, Гарри предвкушал еще одну бессонную ночь, полную мук ревности.
Он схватил бутылку виски и два стакана, вышел из-за стойки, растолкал удивленных посетителей и с громким стуком поставил бутылку на столик. Снейп и парень в капюшоне повернулись к нему.
- Как обычно, сэр? - крикнул Гарри, пытаясь переорать песню Сэма Ловца "Посмотри, какой у меня снитч".
Может, Снейп и ответил, но Гарри так громыхнул стаканами об стол, что ничего не услышал.
* * *
- Ты так все зубы себе сточишь, милок, раскрошатся по полу, подметать придется.
Гарри перевел взгляд с углового столика под лестницей на официантку. Она кивнула в сторону объекта его внимания.
- Почему бы просто не сказать этому патлатому дылде, что ты запал на него? - поинтересовалась она с потрясающей проницательностью.
Гарри вздрогнул. Открыл рот. Подумал. И снова закрыл.
- Откуда ты...?
Она закатила глаза.
- Так я же тебя насквозь вижу, Джимми. Твой хрен поворачивается в его сторону, словно стрелка компаса, с тех пор, как он начал захаживать к нам. А он-то знает, что ты в него втюрился?
- Нет, - сказал Гарри. А потом вспомнил прошлую ночь. - Да. Возможно. Не знаю...
Он снова взглянул на Снейпа.
- Спасибо за откровенность.
- Официантка! - донеслось из бара, и она ушла, бросив через плечо:
- Скажи ему, дурачок.
Гарри глубоко вздохнул. Вот именно. Сказать ему. Точно.
Он повернулся к угловому столику и расправил плечи, жалея, что не настолько хорошо знает арифмантику, чтобы сделать их в два раза шире (Гарри все еще был слишком тощим). Он прошел напрямик через танцплощадку, но его намерению поговорить со Снейпом с глазу на глаз не суждено было осуществиться. Снейп взглянул на него и подозвал:
- Бармен!
- Бар... - Гарри сдержал вопль возмущения. Но его буквально распирало от ярости. Бармен. Бармен. "Я покажу тебе бармена, зарвавшийся сукин..."
- Мы с другом желаем снять комнату на ночь, - продолжил Снейп. Наверное, он дальтоник; иначе как он мог не заметить багровые пятна на лице Гарри?
- Конечно, - процедил Гарри сквозь зубы. - Сэр. Вам. Туда.
Двое мужчин встали и направились вслед за ним наверх.
- Почти все комнаты заняты, - соврал Гарри, когда они миновали ряд комнат от первой до одиннадцатой. - Вам еще повезло, что остался один свободный номер. - Он открыл дверь комнаты, расположенной по соседству с его тайным убежищем. - Надеюсь, вам подойдет.
Снейп и мужчина в плаще, почти такой же высокий, как Снейп, и гораздо шире в плечах, остановились в дверях.
- Желаю вам приятно провести ночь, - в очередной раз солгал Гарри и уронил ключ в протянутую руку Снейпа.
- Уж в этом я уверен, - ответил Снейп.
А затем его спутник отбросил капюшон, снял плащ, и Гарри показалось, будто он смотрится в зеркало.
Он так и ахнул.
"Это же я!"
Только дюймов на шесть выше, гораздо мускулистее, и одетый в черную футболку и узкие кожаные штаны.
Снейп вышел на середину комнаты и со странной улыбкой повернулся к своему спутнику.
- Ну что, ты идешь, Гарри?
Самозванец с усмешкой прошествовал мимо настоящего Гарри, застывшего на пороге с отвисшей челюстью.
- К-к-как...
Высокий накачанный самозванец с улыбкой оглянулся.
- Ну да. Это я. Гарри Поттер.
Гарри захлопнул рот.
- Вы же никому не скажете, правда? - поинтересовался самозванец и обнял Снейпа за плечи с такой фамильярностью, что Гарри чуть не лопнул со злости. - Мы с Севви не хотим огласки.
- С-с-се... - промямлил Гарри и покачал головой, чтобы прочистить мозги.
- Отлично, - ответил самозванец и сунул ему в ладонь монету в один сикль. - Спасибо, что проводили нас. - Он повернулся к Снейпу, который пялился на него с совершенно непривычным влюбленным видом.
Уходя, Гарри так хлопнул дверью, что чуть стена не обрушилась.
* * *
Вскоре Гарри понял, что очень трудно метаться в ярости из угла в угол, одновременно прижимаясь ухом к стене.
Пока что он не услышал ни звука. И не знал, хорошо это или плохо.
Что же они там делают? Ведь прошло уже... он взглянул на часы.
Четыре минуты. Черт. За четыре минуты все что угодно могло произойти.
Сходя с ума от незнания, ревности и желания действовать, Гарри вылетел из своей комнаты, подбежал к номеру 12, на мгновение замер от страха, а затем заколотил в дверь.
- Обслуживание номеров! - завопил он, подождал полсекунды и заколотил снова. - Обслуживание номеров!
Из комнаты донеслись какие-то приглушенные звуки, затем дверь открылась, и на пороге возник Снейп без мантии и в наполовину расстегнутой рубашке, а этот долбанный фальшивый Гарри обнимал его за плечи и целовал в шею.
Вот мудак. Гарри снова заскрипел зубами.
- Да? - произнес Снейп с таким невозмутимым видом, словно сидел в своем хогвартском кабинете. - Мы ничего не заказывали.
Самозванец лизнул его шею. Снейп и бровью не повел, но у Гарри при виде такой наглости чуть не снесло крышу.
- Можно вас на минуточку, сэр? - произнес он хозяйским тоном, стараясь не выдать бурлящих внутри чувств.
Снейп недовольно поджал губы.
- Хорошо. - Он жестом отогнал фальшивого Гарри, без тени смущения добавил: - Попозже, Гарри, дорогуша, - и вышел в коридор.
Гарри захлопнул дверь прямо перед носом ухмыляющегося самозванца, развернулся и гневно уставился на Снейпа.
Снейп выгнул бровь.
- Я слушаю.
Гарри заставил себя дышать размеренно и понизить голос, хотя все, что ему сейчас хотелось, это вставить как следует этому уроду, такому невозмутимому и соблазнительному.
- Вы хорошо себя чувствуете, профессор Снейп?
- А что?
- У вас все в порядке?
- Да.
- Вы уверены? - настойчиво поинтересовался Гарри.
- Конечно.
- А вы точно не заболели?
- Что...?
- Ты хоть что-то соображаешь своей долбаной башкой?
Снейп удивленно моргнул.
Гарри указал рукой на дверь.
- Ты и в самом деле веришь, что это Гарри Поттер?
- Во что я верю, и кто он такой, тебя совершенно не касается.
- Да он же или многосущного зелья выпил, или чары иллюзии на себя наложил! - заорал Гарри.
"Как и я", - подсказала ему совесть.
- Не ори, - сказал Снейп.
Гарри схватил Снейпа за рукав и потащил его к нише, ведущей в скрытые чарами комнаты.
- И не говори, будто ты купился на это, - продолжил он. - Ты прекрасно знаешь, что это не Гарри Поттер. Так ведь?
- И когда тебя это начало волновать?
Гарри закрыл глаза и скрипнул остатками зубов.
- Прости. Ты прав. Это совершенно не мое дело.
- То-то же, - усмехнулся Снейп.
- А теперь отвечай на вопрос, мать твою!
Снейп прищурился, и Гарри понял, что его ярость начинает спадать.
- Ты ревнуешь.
Ого!
- Я всего лишь пытаюсь сказать... что если ты собираешься потрахаться с кем-то, кто выдает себя за Гарри Поттера, то лучше уж потрахайся со мной, - ответил Гарри. Моргнул. Покраснел. - Ой.
Снейп скрестил руки на груди, и у Гарри возникло подозрение, что он сделал это нарочно, чтобы его расстегнутая рубашка распахнулась еще сильнее.
- Ты хочешь... осуществить мои фантазии... Джимми?
Гарри открыл дверь комнаты номер 13.
- Я могу превратиться в Гарри Поттера, - предложил он и сразу же понял, что ничего глупее придумать было нельзя. - Если ты этого хочешь.
Он взмахнул рукой, приглашая Снейпа в темную комнату, и после недолгой паузы Снейп стремительно вошел внутрь.
Гарри последовал за ним, разрываясь между безумной похотью и тоненьким голоском (ангела, а может, и беса), нашептывающим ему в ухо: "Зря, зря, зря!"
- Lumos, - сказал он и закрыл дверь, как только загорелся светильник. Наложив на дверь защитные чары, он повернулся к Снейпу и шепотом произнес заклинание, снимающее иллюзию.
На мгновение Снейп изменился в лице.
- Мистер Поттер. Какой сюрприз!
Впоследствии Гарри сам понять не мог, что за демон безрассудства овладел им, но толчком послужил насмешливый, или даже самодовольный взгляд Снейпа. Взгляд, в котором ясно читалось: "У тебя кишка тонка!"
Взгляд, который называл его барменом.
И Гарри понесло.
Всего три шага, и он оказался рядом с застигнутым врасплох зельеваром. На четвертом шаге он опрокинул Снейпа на кровать и навалился сверху, прижав его руки к зеленому покрывалу.
Снейп моргнул.
- Ты...
- Coruscatiovesto, - сказал Гарри.
Однажды он пробовал это заклинание на себе, так что ему было знакомо странное, жгучее ощущение, когда одежда сгорает и превращается в пепел в мгновение ока.
Снейп вздрогнул, взглянул на себя, оценил результат заклинания, и снова уставился на Гарри, который тем временем тоже разглядывал его тело. И не только разглядывал.
- Куда, черт возьми...
Гарри завладел открытым ртом Снейпа, разбил лагерь, установил собственный флаг и провел тщательную рекогносцировку завоеванной территории.
Снейп что-то промычал, возможно, в знак протеста.
Гарри приподнял голову.
- Разве тебя не учили не разговаривать с набитым ртом? - Он продолжил поцелуй и с радостью обнаружил, что язык Снейпа тоже участвует в походе, причем с нехилым энтузиазмом.
В конце концов, им пришлось устроить привал; Гарри вздохнул и прижался лбом к плечу Снейпа. Он чувствовал, как Снейп дышит ему в ухо, а член Снейпа прижимается к его члену через штаны. Проклятые штаны!
Он еще раз прошептал сжигающее одежду заклинание, вздрогнул и потерся о Снейпа теперь уже голым членом. Ангел-хранитель и бес-искуситель дружно его подначивали. Снейп издал звук, похожий на стон удовольствия. Или боли в животе.
Его голос был невероятно глубоким и бархатистым:
- Ты собираешься...
- Да. - Гарри воспринял эти слова как побуждение к действию, приподнялся и начал покрывать поцелуями тело Снейпа. Реакция Снейпа так сильно его порадовала, что Гарри подверг его соски оральному взысканию и постарался доказать, что учился у настоящего мастера.
Снейп пискнул, как мышь, и подскочил, как хорек, когда Гарри заглотнул его член чуть ли не целиком и начал старательно сосать, демонстрируя, чего он стОит (по последним данным, 1 017 048 галлеонов, 8 сиклей и 3 кната).
- О... Боже... - Снейп извивался под ним; от него пахло гвоздикой и корицей, почти как от рождественского пирога.
- Ты ошибаешься, - заявил Гарри, выпрямляясь. - Но не так уж сильно. Fundussursum!
Снейп взмыл в воздух, перевернулся, словно блин на сковородке, и снова упал на кровать.
- Что... - Похоже, он забыл про все свои вопросы, когда Гарри раздвинул его бедра и приступил к дальнейшему этапу воспитания - порке языком.
"Уж я надеру тебе задницу", - подумал Гарри и хмыкнул, довольный получившимся каламбуром.
Хотя Снейп и не задавал больше вопросов, но и не молчал. Вскоре Гарри пришел к выводу, что от боли в животе так не стонут.
И все-таки через некоторое время Снейп умудрился заговорить.
- Можно... я... боже правый... - он ахнул, задрожал и прорычал, - закончу фразу?
Гарри поднял голову:
- Если у тебя получится, значит, я плохо делаю свое дело.
- Мистер Пот... о, господи... ооо... - Снейп уткнулся лицом в покрывало и больше говорить не пытался.
Через некоторое время, достаточное для того, чтобы превратить Снейпа в кусок масла, Гарри приподнялся, склонился над ним и прошептал ему на ухо:
- Зато теперь я знаю, как тебя заткнуть.
Снейп было рыпнулся, но Гарри заглушил его протест поцелуем.
Он протянул руку.
- Accio любрикант. - Он снова слез со Снейпа, встал в ногах кровати и набрал полную пригоршню смазки, любуясь белой снейповской задницей.
Снейп оглянулся и посмотрел на него с нетерпеливым любопытством.
- Что ты там делаешь, Поттер, учебник читаешь?
Гарри с ухмылкой шлепнул Снейпа по заду, другой рукой смазывая член.
- Вставай в позу, получи дозу.
Снейп аж подскочил.
- Какого хрена ты...
Схватив бывшего учителя за бедра, Гарри дал ему простой и недвусмысленный ответ.
- О... черт... - Снейп затрясся под ним, словно допотопный пикап на проселочной дороге, но теперь Гарри было не до метафор.
- О... черт... - До Гарри дошло, что он цитирует Снейпа. - О... Северус... боже... какой ты... классный...
- Глубже, - потребовал Снейп.
Гарри подчинился. Или ему показалось, что он подчинился.
- Глубже, - прошипел Снейп. - Глубже, Поттер, ты...
Гарри вдавил педаль со всей дури, отпустил бедро Снейпа и схватил его за рычаг переключения передач. Снейп издал какой-то странный горловой звук (наверное, карбюратор забарахлил) и застонал:
- Да! Да... Гарри... да!
И двигатель завелся.
После этого мозги Гарри отключились напрочь. Когда к нему вернулась способность соображать, он лежал на Снейпе, и они оба дрожали, тяжело дышали, и были совершенно мокрыми и липкими во всех стратегически важных местах.
Гарри, как истинный джентльмен, сполз на кровать и прижал к себе своего бывшего учителя.
Снейп приоткрыл один глаз, взглянул на него, и Гарри усмехнулся.
- Отлично, - выразил он свое глубокое удовлетворение. Снейп что-то промычал в знак согласия, и глаза Гарри закрылись.
* * *
Гарри проснулся в чьих-то железных объятиях. Знакомое ощущение.
Он открыл глаза, проморгался и увидел перед собой белую грудь, поросшую редкими волосками, и один сосок. Гарри усмехнулся, оскалил зубы и двинулся в этом направлении.
- Только попробуй, и я тебя прокляну.
Гарри остановился.
Снейп заворочался и тихо простонал:
- У меня все болит.
Гарри снова усмехнулся и приподнялся, чтобы осмотреть поле брани.
Снейп выпустил его из своих объятий, протер глаза и взглянул на Мальчика-Который-Выжил.
- Я смотрю, ты так и остался Гарри Поттером.
Гарри застыл на месте.
- Почему ты не вернул свою внешность? - пробормотал Снейп. - Фантазии - это здорово, но я хочу видеть тебя настоящего.
Гарри совершенно пал духом. Снейп хотел Джимми, а не Гарри Поттера. "Черт! Черт! Черт! И что мне теперь делать?"
Снейп пялился на него, наверное, целую вечность, а потом неожиданно фыркнул.
- Надо было тебя помучить за то, что у тебя хватило наглости попытаться меня обмануть.
Душевные страдания Гарри сменились недоумением.
- Чего...?
- К счастью, сегодня утром у меня на удивление... благодушный настрой.
Гарри разинул рот.
- Чего...?
Снейп закатил глаза.
- И ты на самом деле верил, что я не сумею узнать это тощее ходячее недоразумение, которое отравляло мне жизнь в течение семи лет? Что я не узнаю твою походку, манеру речи, эту дурацкую привычку постоянно поправлять очки, даже когда их на тебе нет?
Гарри моргнул, потянулся рукой к переносице, остановился. И густо-густо покраснел.
- И ты все это время знал?
- Догадывался. - Снейп одарил Гарри своей "фирменной" ухмылкой. - Да ладно тебе, мистер Поттер. После всего, что мы тут вытворяли, уже поздно краснеть.
Очень медленно, чтобы убедиться наверняка, что он все правильно понял, Гарри произнес:
- То есть, ты знал, что это я, до того, как я превратился в себя? То есть, вернул свою внешность? То есть...
- Я понял, что ты имеешь в виду, - раздраженно буркнул Снейп. - Да.
- И ты не обижаешься?
- А на что я должен обижаться?
- Что я... что я выдавал себя за другого.
Снейп сел, оперся спиной о спинку кровати и скрестил руки на груди.
- Я не был бы слизеринцем, если бы злился из-за хитрости, которую сумел распознать и обратить в свою пользу, мистер Поттер.
Удивленный и обрадованный, Гарри плюхнулся на постель рядом с ним.
- Какого хрена ты меня по имени не зовешь? Значит... - У него гудела голова от обилия разных версий. - Значит, ты знал, и... продолжал приходить сюда... почему?
Снейп молчал.
- Ты делал это нарочно! - сообразил Гарри.
- Я все всегда делаю нарочно, - заявил Снейп. - Впрочем, одно или два моих восклицания прошлой ночью вырвались... нечаянно.
- Спасибо. - Гарри расслабился на минутку и снова вскочил. - Но... как же... как же... - Он со злостью ткнул пальцем в стену.
- А. Ты имеешь в виду мою наживку?
- Хотел бы я подцепить его на крючок. Он что, до сих пор тебя дожидается?
Снейп засмеялся.
- Вряд ли, ведь я заплатил ему вперед. Наверняка он давно уже ушел.
- Ты заплатил ему? Он... проститутка?
Снейп пожал плечами. Его голое плечо двигалось так плавно и соблазнительно, что у Гарри возникло желание прижаться к нему губами; но сначала нужно было во всем разобраться.
- Актер, скорее. Когда мне надоело ждать, пока ты сам положишь конец своей странной игре, я разыграл для тебя эту милую одноактную пьесу. Очевидно, ты нуждался... - он ухмыльнулся, - в маленькой стимуляции.
- Ты тоже, - буркнул Гарри. Как это возможно - чувствовать себя и гордым, и униженным одновременно? Никому кроме Снейпа не удавалось вызывать в нем такие взаимоисключающие чувства; возможно, это связано со способностью соединять несоединимые ингредиенты при варке зелий.
- Не скромничал бы ты, мистер Поттер, - продолжал насмехаться Снейп. - Я бы не назвал твое средство стимуляции маленьким.
Смутившись и возбудившись одновременно (ну вот, опять!), Гарри спросил:
- Как ты это сделал?
- Разновидность многосущного зелья. Я украл волос с твоей расчески вчера в ванной.
Гарри изумленно покачал головой.
- Ну ты даешь!
- Спасибо. - Ухмылка Снейпа сводила Гарри с ума. Ему казалось, что вся кровь в его организме стекает в член. - Я решил создать... скажем так, твою увеличенную копию в надежде пробудить в тебе ревность и вполне понятное желание затащить меня в постель.
- Ах ты, самоуверенный... - Гарри умолк. Все-таки Снейп все правильно рассчитал. - А что бы ты стал делать, если бы я не вмешался?
Снейп улыбнулся:
- Наверное, попытался бы оправдать свои затраты, потрахавшись всласть с красивым, накачанным и очень опытным молодым человеком. - А потом, с совершенно серьезным видом добавил: - Спасибо, что спас меня от этой участи, мистер Поттер.
- Какой же ты все-таки идиот, - заметил Гарри, сдернув одеяло с ног Снейпа.
- А ты, без сомнения, самый сообразительный парень из всех, кого я имел несчастье...
- Любить? - радостно подсказал Гарри и провел пальцами по груди Снейпа. По животу. И...
- Я собирался сказать "повстречать".
- Лгунишка. - Гарри придвинулся ближе, поглаживая Снейпа... повсюду. - Я... э... не хочу, чтобы о моем местонахождении узнали. Пока еще нет.
Следя за шаловливыми ручонками Гарри, Снейп ответил:
- Я думаю, на меня можно положиться. Джимми. - Он улегся на спину, закинув руки за голову.
- Не называй меня так. Только не в постели.
- А если назову?
- Я... я... я превращусь в Драко.
Снейп притворно передернулся.
- Такая судьба хуже смерти.
Гарри взглянул на него с улыбкой.
- Между прочим, когда ты так делаешь, твой член приплясывает.
- Ты обвиняешь меня в бестолковом размахивании волшебной палочкой, мистер Поттер?
Усмешка Гарри стала еще шире.
- А колдовать ты ею умеешь?
Снейп улыбнулся.
- Конечно, умею. Accio губы Гарри.
И Гарри, приученный не разговаривать с набитым ртом, послушно умолк.
Автор: Aucta Sinistra
Переводчик: Мильва
Бета: Fly
Ссылка на оригинал: inkstain.inkquill.net/isf/archive/28/bottomsup....
Перевод браконьерский, то бишь, выполненный без разрешения
Категория: слэш
Пейринг: Северус Снейп / Гарри Поттер
Рейтинг: NC-17
Жанр: humour/romance
Саммари: Это без толку пересказывать, это надо читать
))Предупреждение: Пропаганда алкоголизма и нездорового образа жизни, а также ненормативная лексика.
Дисклеймер: Все персонажи принадлежат Дж.К. Роулинг (Я – не я, и лошадь не моя)
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
читать дальше- Долбаный Гарри Поттер.
Гарри замер, склонившись над барной стойкой.
"Только без паники".
- Вечно я на него натыкаюсь.
Черт, черт, черт. Кто-то, несмотря на все его усилия, сумел разглядеть его лицо сквозь чары иллюзии.
"Без паники".
- Никуда мне не деться от этого гада.
В тихом ужасе Гарри потянулся за палочкой. Когда ему в последний раз приходилось стирать посетителю память? Уже и не вспомнить. Подавив истерический смех, он прислушался, но не услышал ничего кроме царапанья ножек стульев по полу таверны "Вверх дном".
- Ты никогда его больше не увидишь, - произнес другой голос, и Гарри вздрогнул, узнав холодный и презрительный тон. Снейп. Северус С. Сукинсын Снейп собственной персоной. - Так зачем же трепать себе нервы?
Услышав шелест газеты и фырканье, Гарри понял, что его имя произнесли вовсе не потому, что кто-то его узнал. Он рискнул оглянуться и увидел Драко Малфоя, почти точную копию (ну вылитая, блин, примадонна) своего отца. Драко сидел на высоком табурете у стойки и поправлял роскошную винно-красную мантию. Рядом с ним сидел Снейп, такой же бледный, в своем обычном черном одеянии, и с откровенным презрением разглядывал бар. Гарри сразу же разозлился: он ухлопал чертову кучу денег, чтобы сделать это заведение по-настоящему стильным, а в недалеком будущем - и самым лучшим в Косом переулке.
Взяв бокал, полотенце и собравшись с духом, Гарри выпрямился и небрежно кивнул новым посетителям, встретившись с ними взглядом лишь на мгновение, как и полагается бармену. Он посмотрел на газету. Верхний заголовок гласил: "Прошло уже 8 месяцев после убийства Вольдеморта, а Гарри Поттер до сих пор не найден".
"Вот именно", - подумал он и спросил:
- Что вам угодно, джентльмены?
Обведя взглядом бар, Драко ответил, явно подражая своему покойному отцу:
- "Былые дни".
Снейп поджал губы, но промолчал. Выглядел он неважно - бледный, сальноволосый и злой. "Совсем не изменился", - с ностальгией подумал Гарри.
Он позволил себе едва заметную улыбку. Если бы они могли видеть сквозь чары иллюзии, то давно бы его узнали. А так по их равнодушным лицам ясно, что они видят перед собой ничем не примечательного молодого человека, а вовсе не Мальчика-Который-Выжил, Убил-Темного-Лорда и Смылся-На-Хрен-Из-Волшебного-Мира.
- Простите, - сказал он, вытирая бокал. - Полчаса назад я продал последнюю бутылку.
Драко вздохнул. Гарри заметил, что волосы у него такие же длинные, как были у его отца. Его патлы взлетели вверх, когда он резко повернулся к Снейпу, и тот даже опешил от неожиданности.
- Я угощаю, сэр, - пропел Драко. - Или я могу называть тебя... Сев? - Он понизил голос на целую октаву, и Гарри чуть не выронил бокал.
"Что за херня?"
- Естественно. Если хочешь оказаться рядом с твоим покойным и неоплаканным отцом в седьмом круге ада чуть раньше, чем ожидал, - прошипел Снейп сквозь зубы. - Зачем ты притащил меня сюда? Эту милую встречу с тем же успехом можно было устроить в Хогвартсе или в Хогсмиде.
Драко придвинул к нему табурет, и по его блудливому личику Гарри понял, что, по крайней мере, один из этой парочки знает о репутации заведения. "Значит, малыш-Драко подбивает клинья к своему бывшему учителю".
И Гарри не был бы Гарри Поттером (впрочем, в настоящий момент он как раз и не был Гарри Поттером), если бы не воспользовался магией для поддержания этой репутации.
- Э... простите, джентльмены, - осторожно начал он. - Но знаете ли вы... что это за... таверна?
- О чем это вы? - торопливо спросил Снейп.
Драко, вскинув голову, пожаловался:
- Терпеть не могу эту песню.
Волшебный музыкальный автомат наяривал песню "Вещуний" "Палочка тебе дана не для игры".
Гарри, мысленно согласившись с его мнением, прислонился к стойке. Снейп, сидевший в такой же напряженной позе – словно аршин проглотил, смерил его мрачным взглядом.
- Это... – Гарри выразительно кивнул в сторону кабинок у дальней стены, некоторые из которых были заняты даже в столь ранний час. – Э... место, где встречаются... волшебники и ведьмы... – Он ждал, пока Снейп сам заметит, что все парочки здесь однополые.
Впрочем, одна маленькая, но теплая компания в углу состояла из ведьмы, волшебника и оборотня, но Гарри не хотелось привлекать внимание Снейпа к этому незначительному обстоятельству.
- Э... нестандартной ориентации, сэр. – Почтительное обращение "сэр" Гарри добавил машинально, не успев вовремя прикусить язык. "Не забывай, что ты ничего не знаешь об этих людях, идиот".
Снейп напустил на себя еще более чопорный вид, хотя это и казалось невозможным, и перевел взгляд с Гарри на Драко. Малфой неторопливо стряхнул воображаемую пылинку с роскошной верхней мантии и посмотрел на Снейпа совершенно невинными глазами.
- Малфой... – начал Снейп.
- Да, профессор? – в его голосе так и звучало: "Значит, мы все-таки трахнемся? Или как?"
Гарри чуть не поперхнулся, когда Драко захлопал ресницами.
Снейп побелел, как снег, и буквально излучал холод.
- Можно поинтересоваться, что, во имя всех четырех основателей и их ублюдочных зверушек, заставило тебя назначить мне встречу в... – он буквально выплюнул эти слова, - ...баре для голубых?
Гарри поставил бокал и принялся вытирать полированную стойку бара, отойдя подальше, чтобы не казалось, будто он подслушивает.
Теперь голос Драко казался скорее масляным, чем медовым.
- Видишь ли, я давно уже считаю тебя невероятно сексуальным, Северус. Я думаю, пора нам перестать притворяться, будто это всего лишь взаимная...
- Мистер Малфой.
Хотя сказано это было тихим голосом, Гарри чуть было не подскочил на месте. Он оглянулся и увидел, как Снейп окинул своего бывшего любимчика презрительным взглядом.
- Если между нами и есть что-то взаимное, то это совместное пребывание в Хогвартсе и ненависть к твоему манерному, властолюбивому и самовлюбленному папаше.
- То есть, вы хотите сказать... – заискивающим тоном начал Драко.
- Что я скорее наложу Crucio на собственные яйца...
Драко поморщился. Гарри тоже, но зато он услышал, как Снейп произносит слово "яйца".
- ...чем вступлю в близкие отношения с любым из членов вашей семейки, а тем более, с таким презренным трусом, как ты.
- Трусом! – пискнул Драко.
- Думаешь, мне не известно, где ты был, когда мы сражались с Темным Лордом и его последователями? - Снейп придвинулся ближе, и, хотя его голос был очень тихим, Гарри решил, что Драко сильно повезет, если он не окажется забрызганным слюной с ног до головы. - Известно, Малфой. Твой папочка предупредил тебя, и ты сбежал из Хогвартса среди ночи, чтобы укрыться в золотом мавзолее, который ты называешь своим домом. Пока мы воевали, а некоторые из нас гибли в сражении, ты прятался под кроватью. Ты трясся от страха и обоссал свои драгоценные штаны из драконьей кожи. - Снейп надменно взглянул на Драко, и тот покраснел. - Ты избалованный, безвольный неженка, опозоривший свой факультет. Я не притронусь к тебе даже для того, чтобы швырнуть тебя в мусорное ведро.
Гарри захотелось зааплодировать.
Драко неуклюже сполз с табуретки, словно ему трудно было удержать равновесие под тяжестью собственной мантии и снейповских оскорблений. Он еще долго пялился на Снейпа в мертвой тишине, пока зельевар не выгнул бровь.
- Что именно в моих словах вам непонятно, мистер Малфой?
Драко разинул рот. Снова закрыл. Развернулся, пошатнулся, на мгновение оперся рукой о стойку бара... и пулей полетел к дверям.
Гарри проводил его взглядом и, не поворачиваясь к Снейпу, заметил:
- Он не в вашем вкусе, как я понимаю?
Он отважился взглянуть на Снейпа краем глаза и увидел, как холодная ярость на лице профессора сменилась холодной надменностью.
А затем, к его огромному удивлению, Снейп вздохнул.
- В принципе я ничего против не имею, но...
Гарри, не моргнув глазом, продолжил, кивнув в сторону убегающего Драко:
- Но не с этим расфуфыренным дерьмом? - Он нагнулся и вытащил из-под стойки бутылку виски "Лафройг". - Да он, небось, ударяется в истерику из-за сломанного ногтя.
Снейп фыркнул и оценивающе взглянул на Гарри. Гарри собрался с духом ("Он всего лишь смотрит, а не видит меня насквозь") и показал Снейпу бутылку.
- Позволите вас угостить?
Снейп кивнул; Гарри разлил виски по стаканам. Пикси из музыкального автомата выбрали именно этот момент, чтобы заиграть "Держи яйца по ветру".
Снейп придвинул табурет к стойке и взял стакан. Он попробовал виски, и Гарри, как зачарованный, уставился на его кадык.
"Ну глотай. Глотай же".
Он почти прослушал слова Снейпа:
- ...сюда последний раз, тут было закрыто.
Гари возликовал. Странное ощущение, появившееся у него после пятого курса, - что Снейп такой же голубой, как майское небо, оказалось верным. Снейп бывал здесь раньше, несмотря на комедию, которую разыграл для Драко.
- Я купил "Дно" полгода назад, - признался Гарри. - Мы открылись только в прошлом месяце.
Снейп посмотрел в сторону лестницы.
- Сдаете комнаты на час?
- У нас поминутный тариф, - ухмыльнулся Гарри.
Профессор окинул его выразительным взглядом.
- Но ради такого клиента... - Снейп занервничал, и Гарри улыбнулся: - Шучу. Это не публичный дом, мистер...
- Снейп.
- Мистер Снейп. Это место, где люди встречаются. Нам нет дела до того, чем они занимаются, мы всего лишь извлекаем прибыль из этих встреч, которые не имеют ничего общего с любовью.
Снейп прищурился.
- Вы романтик, мистер...?
- Можете называть меня Джимми.
- Джимми, - повторил Снейп с плохо скрываемым отвращением и допил виски.
- Я не романтик, - солгал Гарри. - Но и не сутенер.
- Это видно по вашей манере одеваться, - заметил Снейп, даже тут умудрившись его оскорбить.
- Откуда вам так хорошо известен образ жизни сутенеров? - сладким голосом поинтересовался Гарри.
- Я давно знаком с семейством Малфоев, - произнес Снейп почти... почти с таким выражением, словно это не был ответ на вопрос.
Гарри рассмеялся.
- Еще стаканчик, мистер Снейп?
"Еще пару-тройку стаканчиков, ужин впридачу, а как насчет бурного секса?"
Снейп кивнул. Гарри еще не успел решить, стоит ли обижаться, что Снейпа гораздо больше привлекает виски, чем его общество, как стакан зельевара уже опустел. Несколько пестро одетых волшебников и ведьм вломились в зал и ринулись к свободным столикам; вечер обещал быть шумным.
- Мне пора, - заявил Снейп. - Спасибо за угощение, Джимми.
- Вы так это произнесли, словно у вас язык не поворачивается.
- Сказать спасибо или назвать вас по имени? - уточнил Снейп, слезая с табурета.
Гарри усмехнулся.
- И то, и другое. Всегда пожалуйста. Заходите. Я вас еще угощу.
Снейп снова окинул его пристальным взглядом, но теперь этот взгляд был на пару градусов теплее. Гарри сдержал улыбку. "Не дрожать. Не краснеть. И не вздумай перегнуться через стойку, схватить его за грудки и зацеловать до потери пульса..."
- Может, зайду как-нибудь, - ответил Снейп, и ушел не оглядываясь.
Гарри, улыбаясь до ушей, занялся работой.
Да уж, для Снейпа это почти что заигрывание.
* * *
Следующим вечером в заведении было тесно, шумно и многолюдно. Гарри отказывался признаться самому себе, что он ждет Снейпа. Только по чистой случайности он оглядывался на каждый стук открывшейся двери и вздрагивал при виде каждого черноволосого мужчины. Официантки задолбали его вопросами о том, кого же он дожидается, и половину заказов он попросту перепутал, потому что голова у него была забита совсем другим.
Около одиннадцати дверь распахнулась, наверное, уже в тысячный раз, и Гарри в девятьсот девяносто девятый раз обернулся, увидел мужчину в черном, вздрогнул и убедился, что это не Снейп. Снейп не мог прийти сюда в черных джинсах в обтяжку и шелковой черной рубашке, с длинными волосами, обрамляющими бледное, надменное... Срань господня, это-таки он!
- Джимми? - Кто-то ткнул в него пальцем.
Гарри с трудом оторвал взгляд от Снейпа, остановившегося в дверях, и уставился на одну из официанток.
- Чего тебе? - Его так и тянуло снова посмотреть на Снейпа. Это не может быть Снейп. Но это точно он. Кто-то в лесу сдох. Где-то чистокровка родился. Снейп казался воплощением аморальности.
-Ты забыл как дышать, - заметила официантка. - И слюни распустил. С тобой все в порядке?
Гарри кивнул, подобрал отвисшую челюсть и прогнал официантку; Снейп тем временем продефилировал по залу, и видно было, что он произвел на некоторых посетителей очень даже благоприятное впечатление.
Гарри вытащил из-под стойки очередную бутылку "Лафройга" и подошел к Снейпу, усевшемуся на единственный свободный табурет. С трудом оторвав взгляд от обтянутых джинсами бедер Снейпа и того, что находилось между ними, Гарри взглянул в насмешливые глаза и почувствовал, что температура его тела стремительно растет, а способность к связной речи так же стремительно испаряется.
Музыкальный автомат взревел, и этой секунды Гарри хватило, чтобы вновь обрести дар речи.
Он неуклюже налил стакан виски, придвинул его к Снейпу и воскликнул, пытаясь перекричать последний хит "Метловищ":
- Привет!
Снейп кивнул в ответ.
- Не ожидал, что вы придете, - признался Гарри, отмахнувшись от денег, которыми Снейп попытался расплатиться за выпивку. "А о том, что он придет в таком виде, можно было только мечтать. Боже мой, какие узкие штаны! Куда же он прячет палочку?"
Снейп взял стакан и сделал первый глоток.
Когда песня закончилась, он сказал:
- Эта мысль казалась мне все менее отталкивающей по мере удаления от молодого человека, который мне ее подкинул.
Гарри облокотился о стойку, пытаясь выровнять участившееся дыхание. Он машинально попытался поправить очки, спохватился на полпути (Гарри все никак не мог привыкнуть к их отсутствию) и опустил руку, обведя взглядом зал.
- Что ж, сегодня у нас прекрасный выбор, - сказал он с ухмылкой. - Видите, вон там полудюжина молодых и рьяных волшебников, весьма уверенных в своих силах. - Он кивнул в сторону ближайшего столика и заметил, как его бывший учитель недовольно поджал губы
- Не думаю. - Еще один глоток виски.
- Предпочитаете мужчин постарше? - поинтересовался Гарри. - Более утонченных?
"Больше похожих на меня?"
Снейп склонил голову набок и взглянул на Гарри.
- Пробуете себя в роли сводника?
Гарри усмехнулся.
- Это было бы слишком самонадеянно, мистер Снейп. Я плохо вас знаю, чтобы угадать ваши вкусы. Но я очень бережно отношусь к нашей клиентуре, так что если вы укажете мне некоторые параметры...
"То я попытаюсь в эти параметры вписаться".
- Профессор, - поправил его Снейп, осматривая помещение.
- Не понял?
- Профессор Снейп.
Гарри решил слукавить:
- Ах, так вы увлекаетесь школьными фантазиями? Я знаю по меньшей мере двух парней, которые обожают эти игры со школьными галстуками, траханьем через парту и пальцами в чернилах.
"Но сначала им придется переступить через мой труп".
Снейп фыркнул.
- Нет, спасибо. После нескольких месяцев, проведенных среди вопящих детей, у меня нет ни малейшего желания проводить выходные с уродами в коротких штанишках.
- Что ж, если увидите того, кто вам понравится... - Гарри снова окинул взглядом зал и обратил внимание на высокого светловолосого мужчину в голубых джинсах, косящего под Джона Уэйна в техасском салуне. Он был накачанным и загорелым, с фигурой загонщика, волосами, уложенными в художественном беспорядке, и рубашкой, расстегнутой чуть ли не до пупка.
- Похоже, вы нашли того, кто вам понравился, - ледяным тоном прокомментировал Снейп.
Гарри смущенно пожал плечами и улыбнулся.
- А что тут может не нравиться? - Он задумался о том, как объяснить, что несмотря на все очарование загорелых красавцев-блондинов, он предпочитает худых, бледных и вредных брюнетов, особенно когда они меняют свои пыльные мантии на такие вот узкие джинсы...
И тут Гарри заметил, как Снейп и блондинистый загонщик пялятся друг на друга. Черт, черт, черт!
- Э... - попытался он сказать что-нибудь умное.
- Возможно, вы правы, - мурлыкнул Снейп, схватил стакан и соскочил с табурета, так качнув бедрами, что Гарри прикусил себе язык.
- Джимми.
Нет, нет, нет!
- Джимми?
Снейп устремился сквозь толпу к улыбающемуся блондинистому загонщику. Гарри, совершенно потеряв голову, бросился было за ним, но его остановила одна из официанток. Хотя ее руки были заняты двумя подносами, выглядела она очень воинственно.
- Джимми! Я тебя уже в третий раз зову.
Он обиженно взглянул на официантку, а когда обернулся, Снейп и загонщик уже затерялись в толпе. Черт, черт, черт!
- Нам нужно помочь. Заказов дохренища, и публика уже возмущается. Идем!
Гарри скрипнул зубами, мысленно произнес парочку непростительных проклятий и вернулся к работе.
После этого он очень долго был занят и, несмотря на все его отчаянные усилия, Снейп и чертов блондинчик так ни разу и не попались ему на глаза до самого закрытия. И только когда посетители начали расходиться под скорбные завывания группы "Гробы-Интернешнл", Гарри заметил за угловым столиком двух мужчин. Чтобы подобраться к ним поближе, ему пришлось сделать вид, будто он протирает всю стойку.
- ...все так говорят, но ептыть, я таких красивых глаз сроду не видел... - Блондинистый качок моргнул, покачал головой, потерял равновесие от этого безрассудного жеста и ухватился руками за стол. Совсем одурев от спиртного и похоти, он даже не замечал, что Снейп всем своим видом буквально излучает презрение.
- Глаза, - уточнил блондин. - Глаза. Ик. Сроду таких не видел. Очи черные. Очи жгучие. Как внутренности у вулкана.
- А вам приходилось видеть внутренности у вулкана? - ледяным тоном поинтересовался Снейп, и тупой качок придвинулся еще ближе, дыша перегаром прямо в его чувствительный нос.
- Э? Не.
- Я с удовольствием исправлю это упущение, - предложил Снейп.
- Уж ты сумеешь доставить мне удовольствие, - пробормотал блондин.
- Не представляю себе ситуацию, в которой у меня возникло бы такое желание.
Качок придвинулся к Снейпу еще ближе, покачнулся и попытался ухватить его за руку. Промахнулся он прилично, и это, по мнению Гарри, спасло ему жизнь.
- Еще две секунды, и я достаю палочку, - совершенно спокойным голосом предупредил Снейп.
Загонщик аж просиял.
- Так я и думал! Ты прямо мысли мои читаешь. - Его затуманенный взгляд упал на ту часть тела Снейпа, где спрятать палочку было весьма проблематично. - Тады доставай! - Он полез обниматься, но Снейп вовремя отодвинул стул и вскочил на ноги.
Загонщик одновременно потерял и равновесие, и сознание. Прямо на глазах у Снейпа и Гарри он растянулся на полу лицом вниз и вырубился окончательно.
Снейп еще немного постоял над ним, ехидно ухмыляясь, а затем отряхнулся, словно этот парень его запачкал.
- Ну? - радостно воскликнул Гарри, чувствуя себя в безопасности за стойкой бара. - И ничего-то вам не обломилось!
Снейп закрыл глаза и вздохнул. Последние посетители, трое обдолбаных ведьмочек в кричащих нарядах, с шумом покинули заведение.
- Мне жаль, что так получилось, - соврал Гарри. - Могу я вас угостить, чтобы компенсировать... э... обманутые надежды?
Снейп открыл глаза и выразительно взглянул на дверь.
- Мне пора.
Гарри достал бутылку "Лафройга", перехватил сомневающийся взгляд Снейпа и предложил:
- На посошок?
* * *
- ...и вот валяется она прямо на дороге и орет, что беременна от Вольдеморта, а этот гад ей даже цветы не подарил...
Гарри так заржал, что чуть не поперхнулся виски. Снейп взмахнул полупустым стаканом и продолжил:
- А когда ауроры ее уводили, она кричала о своей загубленной любви и о том, что все-таки заставит Вольдеморта менять пеленки Томми-младшему...
- Хватит, - выдавил Гарри сквозь смех. Он откашлялся и укоризненно взглянул на Снейпа. - Ты все это выдумал! - Трудно было сохранить строгое выражение лица при виде такого зрелища: Снейп, развалившийся в кресле нога на ногу, слегка поддатый, раскрасневшийся и такой сексуальный, что у Гарри аж челюсть свело.
Снейп с насмешкой возразил:
- На свете полно безумцев, Джимми, дружище. Мне ли не знать?
- Ты был на стороне Вольдеморта, - заметил Гарри. Они не так уж мало выпили (а потом еще и добавили), так что он старался быть осторожным и говорить только то, что известно всем. Не сболтнуть лишнего о Вольдеморте было гораздо проще, чем удержаться от предложения, после которого Драко накануне вечером пришлось спасаться бегством.
- Был, - подтвердил Снейп. - Когда-то.
- Но год назад ты сражался на нашей... то есть, против него. Так писали в газетах.
- Да... - Снейп устало вздохнул. - Я сыграл роль рыцаря в сияющих доспехах. Помог спасти мир. И это... - он взмахнул стаканом, обведя рукой пустой бар, и перевернутые стулья на столах, мрачно свидетельствующие о том, что на сегодня с весельем покончено. - Это моя награда.
- Между прочим, это чертовски дорогой виски, - буркнул Гарри. - И некоторых людей мое общество вполне устраивает.
Снейп фыркнул и взглянул на Гарри слегка окосевшими глазами.
- Очевидно, я тоже вхожу в их число, раз должен был уйти еще три часа назад, но до сих пор не ушел.
- А ты не слишком пьян, чтобы аппарировать? Может, останешься здесь?
Что-то изменилось во взгляде Снейпа - словно захлопнулась дверь, и Гарри торопливо добавил:
- У нас ведь есть пустые комнаты наверху, если хочешь. Я ничего тебе не предлагаю.
"А хотелось бы".
- Правда? - Снейп очень осторожно поставил стакан, встал и заявил: - Спокойной ночи, Джимми.
Он вышел на улицу и, без каких-либо проблем, аппарировал.
Гарри допил виски и поставил стакан на стол рядом с опустевшей бутылкой.
- Спокойной ночи, Северус.
* * *
- Спокойной ночи, Джимми!
- Спокойной ночи, милый!
Гарри оторвал взгляд от недописанного письма: официантки, закутанные с ног до головы из-за непогоды, выходили из бара. В доме не осталось никого, кроме самого Гарри и его ежемесячного послания Рону и Гермионе.
Хотя ему и надоело быть Гарри Поттером, он по-прежнему поддерживал связь с друзьями с помощью чужих сов, заклинаний секретности и разнообразных тайников. Так они узнавали, что Гарри жив, и сам он узнавал, что с ними все в порядке, но из-за "конспирации" не мог поделиться с ними своей проблемой.
Впрочем, он в любом случае не знал, как это можно сделать.
"Дорогие Рон и Гермиона, Снейп приходит в мой паб каждые выходные и охмуряет самых сексуальных парней, которых только может найти".
Гарри представлял, как лицо Рона искажается от ужаса. Он слышал деловитый вопрос Гермионы:
- И что?
"И меня это уже достало!"
Гарри вздохнул и написал: "У меня все отлично. Жду ответа. Люблю вас. Гарри".
Он и в самом деле не знал, что выглядит более странным - то что Снейп строит из себя героя-любовника, или то что это так сильно действует на нервы.
Зачем Снейпу выпендриваться перед ним? Конечно, Снейп всегда рад ему подгадить, но он ведь даже не знает, что это Гарри, а даже если бы и знал, то как мог догадаться, что от его блядского поведения Гарри будет так фигово?
Снейп даже ни разу не ушел с тем мужчиной, с которым заигрывал - Гарри специально следил. Снейп всегда здоровался, когда приходил (в одиночестве) и всегда прощался перед уходом (в одиночестве). Но он может изменить этому правилу, если кто-то понравится ему по-настоящему.
Мерлин, Гарри так хотел стать этим "кем-то".
Беда была еще и в том, что Гарри не был собой. Мысль о том, что Снейп выберет его, когда он - это не он, вызывала у него раздражение. И, надо признаться, смущала.
Сегодня Снейп не появился. И Гарри волей-неволей думал о том, где и с кем провел Снейп этот вечер. А если он все-таки нашел партнера себе по вкусу, то трудно ли будет прибить этого партнера и избавиться от трупа?
Гарри заклеил конверт и положил его на стойку; завтра он отправит его почтовой совой. Хедвигу утомляло вынужденное безделье, но Гарри не мог рисковать.
Автомат заиграл кавер-версию маггловской песни "Ты меня уважаешь?" в исполнении группы "Великаны", и Гарри усмехнулся. Развернутая Дамблдором кампания за права нелюдей привела к непредсказуемым последствиям.
- Заглохни, - сказал он автомату. - Мы уже закрылись.
Песня оборвалась, и из ящика донеслось недовольное ворчание пикси.
Гарри повернулся к лестнице и испуганно вздрогнул от громкого стука в дверь. Он подошел к двери, прислушался и невольно поморщился, когда стук раздался снова.
- У нас закрыто, - крикнул он.
- Вот и прекрасно, - отозвался мужской голос. - Впусти меня.
Снейп.
Гарри торопливо открыл дверь и впустил Снейпа и целый вихрь снежинок.
Он взглянул на часы (на часах была половина третьего), а затем снова на Снейпа, снимающего тяжелый и влажный от тающего снега плащ.
- Что тебе надо?
Снейп повернулся, и Гарри заметил у него в руке бутылку виски. Судя по его раскрасневшемуся лицу и слегка расфокусированному взгляду, он уже успел неплохо набраться.
- Выпить, - ответил Снейп и указал на стол, за которым Гарри писал письмо. - Начнем?
Гарри усмехнулся.
- Почему бы нет?
* * *
- Странно, что сегодня ты не пришел, - сказал Гарри, когда они выпили по первой. - Раньше, я имею в виду.
Снейп опрокинул рюмку, прямо как профессионал.
- У меня такой денек выдался, что после этого и Гэндальф Серый сбежал бы на пенсию. Этот придурок на должности преподавателя защиты решил провести практическое занятие по применению огненных проклятий у первоклассников из Пуффендуя и Слизерина.
Не успел Гарри сообразить, сколько же слов из этой тирады он способен понять, как Снейп продолжил:
- Я целый день варил мазь от ожогов и успокаивал детишек. Можешь себе представить, как это омерзительно?
Гарри с усмешкой уточнил:
- Ты про мазь или про детей?
Снейп изобразил каменное лицо.
- Молчи и наливай, бармен.
Выслушав вдохновенную ругань Снейпа в адрес коллег и работы, Гарри уверился наконец, что тот действительно не смог прийти вовремя из-за чрезвычайного происшествия.
- А почему ты сейчас пришел? Ты не подумай, будто я не хочу тебя видеть, но уже очень поздно. И виски у тебя свой.
- Мне надо было выговориться, - признался Снейп, и трудно было понять, с иронией он это сказал или нет. Гарри, как истинный гриффиндорец, решил принять его слова за чистую монету.
- Всегда пожалуйста, - ответил он, и Снейп фыркнул.
- Значит, ты и вправду профессор? - спросил Гарри. - И где?
- В Хогвартсе.
- Ты работаешь на Альбуса Дамблдора.
Снейп кивнул, опустошил стакан и налил еще по одной.
- И ты учил Гарри Поттера?
Снейп поджал губы.
- Я его учил. - Он выпил, а затем пристально взглянул на Гарри. - Мне пора.
Встал он так, словно только учился владеть своим телом и еще не разобрался, как оно работает. Гарри тоже поднялся и пошел рядом со Снейпом, чтобы поймать его, если тот упадет. Впрочем, Гарри понимал, что помощник из него никакой.
Когда они проходили мимо музыкального автомата, дурацкий ящик снова ожил и заиграл песню Т.Р. Итона "Котел любви" - медленную, тягучую мелодию, под которую парочки крепко обнимались на танцплощадке, а потом срочно бежали снимать комнату наверху.
Гарри шепотом выругался и покраснел, и Снейп посмотрел на него с любопытством. Смутившись, Гарри стукнул по автомату, чтобы тот замолчал.
- Эти пикси из ящика иногда... э... шалят. - Он окинул автомат сердитым взглядом и заметил крохотный клочок бумаги, прижатый к стеклу изнутри. На листке было криво и явно второпях нацарапано: "СПАСИТЕ!"
Гарри двинул по ящику еще раз. Листок и державший его пикси упали в глубь работающей машины.
Они со Снейпом продолжили свой трудный путь к выходу. Когда Гарри открыл дверь и выглянул наружу, Снейп тяжело прислонился к стене.
- Снег идет. - Гарри шагнул в сторону, чтобы не загораживать. На дорожку намело не меньше шести дюймов снега, и с темного неба сыпались огромные хлопья.
Снейп покачнулся.
- Можешь остаться, - предложил ему Гарри. - Пожалуйста. Я не лгу...
- Конечно, не лжешь. Ты же хозяин гостиницы. - Снейп покачнулся еще сильнее, и Гарри поразился его умению сохранить ясность мысли и подвешенность языка, почти не держась на ногах.
Снейп осторожно вернулся к столу, взял бутылку и стаканы, и снова посмотрел на Гарри.
- Веди.
Гарри с радостью обнял Снейпа за плечи и повел неожиданно покладистого спутника наверх, мимо двенадцати комнат, которые сдавались, через невидимый защитный барьер к собственной комнате под номером 13.
- Где это мы?
- У меня. - Гарри открыл дверь и ввел Снейпа внутрь.
- И так ясно, что мы у тебя.
Гарри захлопнул дверь ногой, подвел Снейпа к дивану и ловко подхватил бутылку, которую тот успел выронить. Зельевар растянулся на диване, опустив голову на подлокотник. Он облизнул губы, и Гарри подавил желание ему помочь.
- Мой стакан, - заметил Снейп, взмахнув указанной посудиной, - почему-то пустой.
Гарри исправил это упущение и уселся по-турецки на пол, подальше от Снейпа, чтобы не забрызгаться, если Снейп разольет свой виски (а это казалось почти неизбежным). Он отодвинул бутылку подальше, сделал глоток для храбрости и решил попытать удачу.
- Так что ты знал этого парня, Гарри Поттера?
Снейп повернулся к Гарри, опустил стакан на пол и закрыл глаза.
- Нвнсмакбдк. - Трудно понять человека, когда он пытается что-то сказать, уткнувшись лицом в диван.
- Чего? - переспросил Гарри.
Снейп чуть-чуть приподнял голову, но глаза так и не открыл.
- Невыносимый. Маленький. Ублюдок.
- Значит, ты и вправду его ненавидел? - Гарри изо всех сил пытался скрыть отчаяние.
- Всей душой.
- Понятно.
- Безмерно. Безгранично. Безумно.
- Я уже понял, - рявкнул Гарри.
Снейп перевернулся на спину и уставился в потолок, шаря одной рукой по полу, словно слепой пьяница, пытающийся нащупать бутылку.
- Левее, - подсказал ему Гарри.
Коснувшись кончиками пальцев стакана, Снейп заявил:
- Надо признаться, этот придурок не был лишен некоторых достоинств. - Он ловко схватил стакан.
Гарри удивленно моргнул.
- Чего?
- Я о Поттере. - Снейп произнес его фамилию с таким видом, словно выплюнул попавшего в рот таракана. Он поднял стакан и вылил в рот остатки виски. - Он был смелым. Хотя это была безрассудная смелость.
Гарри сжал зубами край стакана, чтобы не сболтнуть лишнего, и одновременно попытался подавить чувство горькой ревности к золотистому напитку, стекающему по языку Снейпа прямо в его горло.
- И сильным волшебником, - продолжил Снейп. - Хотя и недисциплинированным.
- Я... - Гарри вздрогнул и снова прикусил край стакана.
Снейп повернулся и окинул его мутноватым взглядом.
- Еще налить? - буркнул Гарри. Он на четвереньках подполз к бутылке и наполнил стакан с аккуратностью бывалого пьяницы. А потом сдуру поднял голову. Лицо Снейпа было так близко, и его аура окутала Гарри, словно теплое одеяло. Электрическое одеяло страсти, включенное на полную мощность.
Гарри улыбнулся.
- Что смешного? - пробормотал Снейп.
Гарри покачал головой и снова уселся на пол.
- Мне вечно не хватает воображения.
- А чего хватает... Джимми?
- Умения выживать, - машинально ляпнул Гарри.
Снейп приподнял стакан. Посудина покачнулась, словно фальшивый НЛО на веревочке.
- За выживание.
Гарри торопливо схватил свой стакан, расплескав большую часть виски, и чокнулся со Снейпом.
- За выживание.
- Поттер умел выживать, - неожиданно добавил Снейп и выпил. - И сейчас умеет наверняка. Хотя я понятия не имею, где он выживает в данный момент.
- Тебя это не волнует, да? - спросил Гарри с ужасно фальшивой улыбкой.
- У него, - задумчиво продолжил Снейп, - была потрясающая задница.
Гарри установил мировой рекорд по скорости поглощения виски.
- Что? Когда...? Ты видел его задницу?
- При смягчающих обстоятельствах, - признался Снейп.
- Минуточку! - и тут Гарри спохватился. "Не забывай, что ты Джимми!" - Ты про Гарри Поттера? Мы говорим о Гарри Поттере? О заднице Гарри Поттера? Об этом речь идет?
Снейп с нежностью улыбнулся, вспоминая:
- Половинки как спелые персики. Упругие, круглые... а еще у него потрясающие губы, невероятно соблазнительные губы.
Гарри закашлялся, охваченный одновременно и ужасом, и восторгом.
- То есть, ты... э... считаешь его... сексуальным?
- Сексуальным до чертиков.
- Охренеть и не жить, - взволнованно воскликнул Гарри. - Значит, он тебе нравился!
- Нравился? - презрительно переспросил Снейп. - Не говори глупостей.
Гарри резко пал духом.
- Я бы затрахал его до отупения, - пояснил Снейп, и Гарри опять воспрянул. - Впрочем, долго трахать бы не пришлось...
Обрадованная улыбка Гарри снова увяла.
- ...если бы он не был моим студентом.
- Значит, ты не испытывал к нему ненависти?
Снейп фыркнул.
- Конечно, испытывал.
Гарри задумался. В таком состоянии думать пришлось долго.
- Если бы ты его ненавидел, то не захотел бы с ним трахаться.
Снейп издал очередной пьяный смешок.
- Значит, в таком случае я не испытывал к нему ненависти.
И тут ангел-хранитель и бес-искуситель, оба пьяные, завели спор у Гарри в голове.
"Он тебя хочет".
"Он хочет Гарри Поттера. А ты Джимми".
"Но..."
"Никаких но. Он не хочет тебя".
"Он здесь, с тобой. С Джимми".
"Да, но..."
"Никаких но. Давай поднимайся и заставь его забыть о Гарри Поттере".
"Но я и есть Гарри Поттер".
"Но... но..."
"Но что?"
"Проехали. Поцелуй его, пока хватает духу. И пока ты не отрубился".
Не задумываясь о том, кто же победил - ангел или бес, Гарри вскарабкался на диван. Получилось у него не сразу, но в итоге он все-таки склонился над умиротворенным лицом Снейпа, почувствовал тепло его дыхания... и понял, что Снейп крепко спит.
Гарри застонал и с огромным трудом встал на ноги. Он со второй попытки вытащил палочку, неуверенно направил ее на спящего зельевара и последовательно превратил его в рыбу ("Мобиликарпус!"), в зимнюю куртку ("Мобилипаркус!"), в глазное яблоко ("Мобилиокус!") и в свинью ("Мобилихрякус!"), прежде чем, наконец, сумел выговорить нужное сочетание звуков. Он отлевитировал Снейпа в свою кровать, нежно уложил его на бок, укутал одеялом, а потом плюхнулся на другой край кровати и отключился.
* * *
Гарри проснулся в чьих-то железных объятиях, его лицо было прижато к теплому плечу, пахнущему так соблазнительно и по-мужски, что Гарри не удержался и поцеловал его.
Объятия стали еще крепче, и Гарри широко распахнул глаза, услышав сонный довольный стон.
"Я же не... он не... мы не..."
Гарри слегка шевельнулся, проверяя, насколько он близок к смерти, но, похоже, Снейп крепко спал. Гарри воспользовался этой возможностью, чтобы осмотреть его, стараясь не двигаться слишком резко.
Он мысленно хмыкнул, обнаружив, что объект его желаний выглядит с бодуна не самым лучшим образом: бледный, лохматый, небритый, с полуоткрытым ртом, а о запахе изо рта лучше вообще промолчать.
По крайней мере, он не храпит.
Гарри рассеянно погладил Снейпа по груди и с ужасом уставился на свою руку.
"Я не буду лгать".
Его бросило в дрожь.
Черт. Чары иллюзии рассеялись. Черт, черт, черт...
При других обстоятельствах Гарри решил бы, что заслуживает ордена Мерлина второй степени за то, что умудрился выползти из-под руки Снейпа, не разбудив его, хотя двигаться ему пришлось буквально по миллиметру. Он откатился в сторону, свалился с кровати, встал, посмотрел на заворочавшегося Снейпа, и пулей помчался в ванную.
Закрыв на защелку и защитив чарами дверь ванной, Гарри взглянул на себя в зеркало (блин, снова Поттер!), а затем встал под душ и открыл воду на полную. Теперь не страшно, если Снейп проснется: решит, что "Джимми" принимает водные процедуры.
Гарри вымылся, подрочил (пробуждение в объятиях Снейпа подействовало на него определенным образом), вытерся и снова наложил чары иллюзии, с грустью подумав о том, что до сих пор не воспринимал это как неудобство, потому что с начала своего добровольного изгнания спал один.
- Вот и Джимми вернулся, - буркнул он, глядя на свое темноволосое, кареглазое, ничем не примечательное отражение.
"С какой стати Снейпу тебя хотеть? В тебе же ничего особенного нет".
"Ты сам виноват, идиот. Тебе надоело быть Гарри Поттером".
"Но тогда я еще не знал, что Снейп меня хочет".
"Не тебя, а его".
"Я и есть - он".
- Хватит! - заорал Гарри. Похоже, его ангел и бес решили остаться с ним, несмотря на похмелье.
Он обернул полотенце вокруг бедер, распахнул дверь ванной и столкнулся лицом к лицу с заспанным и похмельным Снейпом.
- Не так громко, пожалуйста, - поморщившись, прошипел Снейп.
- Ой. - Гарри неловкими пальцами поправил полотенце. - Прости.
Снейп покосился на него, прислонившись плечом к стене.
- Доброе утро, - улыбнулся Гарри.
Снейп кашлянул: похоже, ком в горле мешал ему говорить.
- Мы не...? - Он мотнул головой в сторону кровати.
Гарри густо покраснел.
- Нет.
Снейп вскинул брови.
Гарри улыбнулся:
- Ты был сильно пьяный. А я не смог бы воспользоваться ситуацией.
Снейп возмущенно фыркнул.
- Можно? - Он указал на дверь ванной.
- Ой. - Гарри, увлеченный мыслью о том, что Снейпа могло обидеть отсутствие секса, растерянно моргнул. - Конечно.
"Он хотел? Он хотел!"
Снейп попытался пройти в ванную, но Гарри мало того, что не сдвинулся с места, так еще и ущипнул его за тощую задницу.
Зельевар отскочил в сторону, слишком резво для человека, страдающего похмельем, и уставился на Гарри скорее удивленно, чем обиженно.
Гарри усмехнулся.
- Сейчас-то ты уже не пьяный.
Снейп прислонился к дверному косяку, скрестив руки на груди. Выглядел он взъерошенным - просто загляденье.
- Чтобы хотеть секса с человеком, от которого воняет так, как от меня, - медленно произнес он, - надо быть очень сильно влюбленным. Или сумасшедшим.
Снейп окинул Гарри взглядом с ног до головы, и полотенце, в которое был завернут Гарри, шевельнулось.
- Может, и то, и другое? - спросил он, шагнув ближе.
Тук. Тук-тук-тук.
Оба вздрогнули и повернулись к двери.
- Джимми! Просыпайся! Эй, милый, что там у тебя стряслось?
Снейп ухмыльнулся.
У Гарри сразу все опустилось.
- Е***ые официантки. - Он взглянул на часы и обнаружил, что уже полдень. - Ё***ый рот!
- Ты только об одном и думаешь, - заметил Снейп. - Так можно или нет? - На этот раз вопрос был более настойчивым.
Гарри уступил ему дорогу. Похоже, ему хочется поссать, а до остального и дела нет.
Тук-тук-тук.
- Джимми!
- Конечно. Чувствуй себя как дома. Если тебе понадобится...
Гарри вздохнул при виде захлопнувшейся двери и начал одеваться.
Тук-тук-тук.
- Джимми, кончай время тянуть!
- Кончаю, блин! - То есть, нет. Вот черт!
* * *
- А когда я освободился, он уже давно ушел.
Гарри отхлебнул кофе примерно из сорок седьмой чашки за день и вздохнул, сгорбившись в кресле, которое было основным предметом меблировки в маленькой тихой мансарде над пабом.
- Так что я не знаю, что делать. Понимаешь, раньше мне хотелось круто потрахаться с ним в подземельях, а теперь мы поговорили несколько раз и... теперь я просто его хочу. То есть, он мне нравится. И, кажется, я нравлюсь ему. Но все дело в том, что ему нравлюсь настоящий я. То есть, я - Гарри. Но еще мне кажется, что я нравлюсь ему таким.
Гарри, все еще находящийся под чарами иллюзии, ткнул себя пальцем в грудь.
- Так что я могу увиваться за ним как Джимми, но... - Он решительно покачал головой. - Но мне этого совершенно не хочется. Я хочу, чтобы он был со мной, а не с кем-то другим. Но если я скажу ему, кто я на самом деле...
Собеседник лишь слегка шевельнулся в ответ, но Гарри кивнул.
- Знаю, знаю. Он сначала убьет меня, а потом уже станет задавать вопросы. И будет прав. Он никогда больше мне не поверит. И мы никогда уже не сможем наладить нормальные отношения. - Он помолчал, а затем рассмеялся. - А ведь это то, чего я хочу. Не потрахаться, нет. Мне нужен он. - Гарри потер лоб ладонью. - Боже. Я обречен. Джимми обречен, я обречен, мы оба обречены.
Он поднял голову.
- Так что же, блин, я сейчас делаю?
Хедвига тихо ухнула и мудро не стала ничего советовать.
* * *
Около одиннадцати Снейп пришел с высоким мужчиной или очень высокой женщиной - под длинным плащом с капюшоном разглядеть внешность было невозможно.
- Уже и с дементорами встречается, - прошипел Гарри сквозь зубы. После того как Снейп и его спутник (а он определенно был мужчиной, судя по размеру ботинок, выглядывающих из-под плаща) заняли кабинку возле лестницы, Гарри предвкушал еще одну бессонную ночь, полную мук ревности.
Он схватил бутылку виски и два стакана, вышел из-за стойки, растолкал удивленных посетителей и с громким стуком поставил бутылку на столик. Снейп и парень в капюшоне повернулись к нему.
- Как обычно, сэр? - крикнул Гарри, пытаясь переорать песню Сэма Ловца "Посмотри, какой у меня снитч".
Может, Снейп и ответил, но Гарри так громыхнул стаканами об стол, что ничего не услышал.
* * *
- Ты так все зубы себе сточишь, милок, раскрошатся по полу, подметать придется.
Гарри перевел взгляд с углового столика под лестницей на официантку. Она кивнула в сторону объекта его внимания.
- Почему бы просто не сказать этому патлатому дылде, что ты запал на него? - поинтересовалась она с потрясающей проницательностью.
Гарри вздрогнул. Открыл рот. Подумал. И снова закрыл.
- Откуда ты...?
Она закатила глаза.
- Так я же тебя насквозь вижу, Джимми. Твой хрен поворачивается в его сторону, словно стрелка компаса, с тех пор, как он начал захаживать к нам. А он-то знает, что ты в него втюрился?
- Нет, - сказал Гарри. А потом вспомнил прошлую ночь. - Да. Возможно. Не знаю...
Он снова взглянул на Снейпа.
- Спасибо за откровенность.
- Официантка! - донеслось из бара, и она ушла, бросив через плечо:
- Скажи ему, дурачок.
Гарри глубоко вздохнул. Вот именно. Сказать ему. Точно.
Он повернулся к угловому столику и расправил плечи, жалея, что не настолько хорошо знает арифмантику, чтобы сделать их в два раза шире (Гарри все еще был слишком тощим). Он прошел напрямик через танцплощадку, но его намерению поговорить со Снейпом с глазу на глаз не суждено было осуществиться. Снейп взглянул на него и подозвал:
- Бармен!
- Бар... - Гарри сдержал вопль возмущения. Но его буквально распирало от ярости. Бармен. Бармен. "Я покажу тебе бармена, зарвавшийся сукин..."
- Мы с другом желаем снять комнату на ночь, - продолжил Снейп. Наверное, он дальтоник; иначе как он мог не заметить багровые пятна на лице Гарри?
- Конечно, - процедил Гарри сквозь зубы. - Сэр. Вам. Туда.
Двое мужчин встали и направились вслед за ним наверх.
- Почти все комнаты заняты, - соврал Гарри, когда они миновали ряд комнат от первой до одиннадцатой. - Вам еще повезло, что остался один свободный номер. - Он открыл дверь комнаты, расположенной по соседству с его тайным убежищем. - Надеюсь, вам подойдет.
Снейп и мужчина в плаще, почти такой же высокий, как Снейп, и гораздо шире в плечах, остановились в дверях.
- Желаю вам приятно провести ночь, - в очередной раз солгал Гарри и уронил ключ в протянутую руку Снейпа.
- Уж в этом я уверен, - ответил Снейп.
А затем его спутник отбросил капюшон, снял плащ, и Гарри показалось, будто он смотрится в зеркало.
Он так и ахнул.
"Это же я!"
Только дюймов на шесть выше, гораздо мускулистее, и одетый в черную футболку и узкие кожаные штаны.
Снейп вышел на середину комнаты и со странной улыбкой повернулся к своему спутнику.
- Ну что, ты идешь, Гарри?
Самозванец с усмешкой прошествовал мимо настоящего Гарри, застывшего на пороге с отвисшей челюстью.
- К-к-как...
Высокий накачанный самозванец с улыбкой оглянулся.
- Ну да. Это я. Гарри Поттер.
Гарри захлопнул рот.
- Вы же никому не скажете, правда? - поинтересовался самозванец и обнял Снейпа за плечи с такой фамильярностью, что Гарри чуть не лопнул со злости. - Мы с Севви не хотим огласки.
- С-с-се... - промямлил Гарри и покачал головой, чтобы прочистить мозги.
- Отлично, - ответил самозванец и сунул ему в ладонь монету в один сикль. - Спасибо, что проводили нас. - Он повернулся к Снейпу, который пялился на него с совершенно непривычным влюбленным видом.
Уходя, Гарри так хлопнул дверью, что чуть стена не обрушилась.
* * *
Вскоре Гарри понял, что очень трудно метаться в ярости из угла в угол, одновременно прижимаясь ухом к стене.
Пока что он не услышал ни звука. И не знал, хорошо это или плохо.
Что же они там делают? Ведь прошло уже... он взглянул на часы.
Четыре минуты. Черт. За четыре минуты все что угодно могло произойти.
Сходя с ума от незнания, ревности и желания действовать, Гарри вылетел из своей комнаты, подбежал к номеру 12, на мгновение замер от страха, а затем заколотил в дверь.
- Обслуживание номеров! - завопил он, подождал полсекунды и заколотил снова. - Обслуживание номеров!
Из комнаты донеслись какие-то приглушенные звуки, затем дверь открылась, и на пороге возник Снейп без мантии и в наполовину расстегнутой рубашке, а этот долбанный фальшивый Гарри обнимал его за плечи и целовал в шею.
Вот мудак. Гарри снова заскрипел зубами.
- Да? - произнес Снейп с таким невозмутимым видом, словно сидел в своем хогвартском кабинете. - Мы ничего не заказывали.
Самозванец лизнул его шею. Снейп и бровью не повел, но у Гарри при виде такой наглости чуть не снесло крышу.
- Можно вас на минуточку, сэр? - произнес он хозяйским тоном, стараясь не выдать бурлящих внутри чувств.
Снейп недовольно поджал губы.
- Хорошо. - Он жестом отогнал фальшивого Гарри, без тени смущения добавил: - Попозже, Гарри, дорогуша, - и вышел в коридор.
Гарри захлопнул дверь прямо перед носом ухмыляющегося самозванца, развернулся и гневно уставился на Снейпа.
Снейп выгнул бровь.
- Я слушаю.
Гарри заставил себя дышать размеренно и понизить голос, хотя все, что ему сейчас хотелось, это вставить как следует этому уроду, такому невозмутимому и соблазнительному.
- Вы хорошо себя чувствуете, профессор Снейп?
- А что?
- У вас все в порядке?
- Да.
- Вы уверены? - настойчиво поинтересовался Гарри.
- Конечно.
- А вы точно не заболели?
- Что...?
- Ты хоть что-то соображаешь своей долбаной башкой?
Снейп удивленно моргнул.
Гарри указал рукой на дверь.
- Ты и в самом деле веришь, что это Гарри Поттер?
- Во что я верю, и кто он такой, тебя совершенно не касается.
- Да он же или многосущного зелья выпил, или чары иллюзии на себя наложил! - заорал Гарри.
"Как и я", - подсказала ему совесть.
- Не ори, - сказал Снейп.
Гарри схватил Снейпа за рукав и потащил его к нише, ведущей в скрытые чарами комнаты.
- И не говори, будто ты купился на это, - продолжил он. - Ты прекрасно знаешь, что это не Гарри Поттер. Так ведь?
- И когда тебя это начало волновать?
Гарри закрыл глаза и скрипнул остатками зубов.
- Прости. Ты прав. Это совершенно не мое дело.
- То-то же, - усмехнулся Снейп.
- А теперь отвечай на вопрос, мать твою!
Снейп прищурился, и Гарри понял, что его ярость начинает спадать.
- Ты ревнуешь.
Ого!
- Я всего лишь пытаюсь сказать... что если ты собираешься потрахаться с кем-то, кто выдает себя за Гарри Поттера, то лучше уж потрахайся со мной, - ответил Гарри. Моргнул. Покраснел. - Ой.
Снейп скрестил руки на груди, и у Гарри возникло подозрение, что он сделал это нарочно, чтобы его расстегнутая рубашка распахнулась еще сильнее.
- Ты хочешь... осуществить мои фантазии... Джимми?
Гарри открыл дверь комнаты номер 13.
- Я могу превратиться в Гарри Поттера, - предложил он и сразу же понял, что ничего глупее придумать было нельзя. - Если ты этого хочешь.
Он взмахнул рукой, приглашая Снейпа в темную комнату, и после недолгой паузы Снейп стремительно вошел внутрь.
Гарри последовал за ним, разрываясь между безумной похотью и тоненьким голоском (ангела, а может, и беса), нашептывающим ему в ухо: "Зря, зря, зря!"
- Lumos, - сказал он и закрыл дверь, как только загорелся светильник. Наложив на дверь защитные чары, он повернулся к Снейпу и шепотом произнес заклинание, снимающее иллюзию.
На мгновение Снейп изменился в лице.
- Мистер Поттер. Какой сюрприз!
Впоследствии Гарри сам понять не мог, что за демон безрассудства овладел им, но толчком послужил насмешливый, или даже самодовольный взгляд Снейпа. Взгляд, в котором ясно читалось: "У тебя кишка тонка!"
Взгляд, который называл его барменом.
И Гарри понесло.
Всего три шага, и он оказался рядом с застигнутым врасплох зельеваром. На четвертом шаге он опрокинул Снейпа на кровать и навалился сверху, прижав его руки к зеленому покрывалу.
Снейп моргнул.
- Ты...
- Coruscatiovesto, - сказал Гарри.
Однажды он пробовал это заклинание на себе, так что ему было знакомо странное, жгучее ощущение, когда одежда сгорает и превращается в пепел в мгновение ока.
Снейп вздрогнул, взглянул на себя, оценил результат заклинания, и снова уставился на Гарри, который тем временем тоже разглядывал его тело. И не только разглядывал.
- Куда, черт возьми...
Гарри завладел открытым ртом Снейпа, разбил лагерь, установил собственный флаг и провел тщательную рекогносцировку завоеванной территории.
Снейп что-то промычал, возможно, в знак протеста.
Гарри приподнял голову.
- Разве тебя не учили не разговаривать с набитым ртом? - Он продолжил поцелуй и с радостью обнаружил, что язык Снейпа тоже участвует в походе, причем с нехилым энтузиазмом.
В конце концов, им пришлось устроить привал; Гарри вздохнул и прижался лбом к плечу Снейпа. Он чувствовал, как Снейп дышит ему в ухо, а член Снейпа прижимается к его члену через штаны. Проклятые штаны!
Он еще раз прошептал сжигающее одежду заклинание, вздрогнул и потерся о Снейпа теперь уже голым членом. Ангел-хранитель и бес-искуситель дружно его подначивали. Снейп издал звук, похожий на стон удовольствия. Или боли в животе.
Его голос был невероятно глубоким и бархатистым:
- Ты собираешься...
- Да. - Гарри воспринял эти слова как побуждение к действию, приподнялся и начал покрывать поцелуями тело Снейпа. Реакция Снейпа так сильно его порадовала, что Гарри подверг его соски оральному взысканию и постарался доказать, что учился у настоящего мастера.
Снейп пискнул, как мышь, и подскочил, как хорек, когда Гарри заглотнул его член чуть ли не целиком и начал старательно сосать, демонстрируя, чего он стОит (по последним данным, 1 017 048 галлеонов, 8 сиклей и 3 кната).
- О... Боже... - Снейп извивался под ним; от него пахло гвоздикой и корицей, почти как от рождественского пирога.
- Ты ошибаешься, - заявил Гарри, выпрямляясь. - Но не так уж сильно. Fundussursum!
Снейп взмыл в воздух, перевернулся, словно блин на сковородке, и снова упал на кровать.
- Что... - Похоже, он забыл про все свои вопросы, когда Гарри раздвинул его бедра и приступил к дальнейшему этапу воспитания - порке языком.
"Уж я надеру тебе задницу", - подумал Гарри и хмыкнул, довольный получившимся каламбуром.
Хотя Снейп и не задавал больше вопросов, но и не молчал. Вскоре Гарри пришел к выводу, что от боли в животе так не стонут.
И все-таки через некоторое время Снейп умудрился заговорить.
- Можно... я... боже правый... - он ахнул, задрожал и прорычал, - закончу фразу?
Гарри поднял голову:
- Если у тебя получится, значит, я плохо делаю свое дело.
- Мистер Пот... о, господи... ооо... - Снейп уткнулся лицом в покрывало и больше говорить не пытался.
Через некоторое время, достаточное для того, чтобы превратить Снейпа в кусок масла, Гарри приподнялся, склонился над ним и прошептал ему на ухо:
- Зато теперь я знаю, как тебя заткнуть.
Снейп было рыпнулся, но Гарри заглушил его протест поцелуем.
Он протянул руку.
- Accio любрикант. - Он снова слез со Снейпа, встал в ногах кровати и набрал полную пригоршню смазки, любуясь белой снейповской задницей.
Снейп оглянулся и посмотрел на него с нетерпеливым любопытством.
- Что ты там делаешь, Поттер, учебник читаешь?
Гарри с ухмылкой шлепнул Снейпа по заду, другой рукой смазывая член.
- Вставай в позу, получи дозу.
Снейп аж подскочил.
- Какого хрена ты...
Схватив бывшего учителя за бедра, Гарри дал ему простой и недвусмысленный ответ.
- О... черт... - Снейп затрясся под ним, словно допотопный пикап на проселочной дороге, но теперь Гарри было не до метафор.
- О... черт... - До Гарри дошло, что он цитирует Снейпа. - О... Северус... боже... какой ты... классный...
- Глубже, - потребовал Снейп.
Гарри подчинился. Или ему показалось, что он подчинился.
- Глубже, - прошипел Снейп. - Глубже, Поттер, ты...
Гарри вдавил педаль со всей дури, отпустил бедро Снейпа и схватил его за рычаг переключения передач. Снейп издал какой-то странный горловой звук (наверное, карбюратор забарахлил) и застонал:
- Да! Да... Гарри... да!
И двигатель завелся.
После этого мозги Гарри отключились напрочь. Когда к нему вернулась способность соображать, он лежал на Снейпе, и они оба дрожали, тяжело дышали, и были совершенно мокрыми и липкими во всех стратегически важных местах.
Гарри, как истинный джентльмен, сполз на кровать и прижал к себе своего бывшего учителя.
Снейп приоткрыл один глаз, взглянул на него, и Гарри усмехнулся.
- Отлично, - выразил он свое глубокое удовлетворение. Снейп что-то промычал в знак согласия, и глаза Гарри закрылись.
* * *
Гарри проснулся в чьих-то железных объятиях. Знакомое ощущение.
Он открыл глаза, проморгался и увидел перед собой белую грудь, поросшую редкими волосками, и один сосок. Гарри усмехнулся, оскалил зубы и двинулся в этом направлении.
- Только попробуй, и я тебя прокляну.
Гарри остановился.
Снейп заворочался и тихо простонал:
- У меня все болит.
Гарри снова усмехнулся и приподнялся, чтобы осмотреть поле брани.
Снейп выпустил его из своих объятий, протер глаза и взглянул на Мальчика-Который-Выжил.
- Я смотрю, ты так и остался Гарри Поттером.
Гарри застыл на месте.
- Почему ты не вернул свою внешность? - пробормотал Снейп. - Фантазии - это здорово, но я хочу видеть тебя настоящего.
Гарри совершенно пал духом. Снейп хотел Джимми, а не Гарри Поттера. "Черт! Черт! Черт! И что мне теперь делать?"
Снейп пялился на него, наверное, целую вечность, а потом неожиданно фыркнул.
- Надо было тебя помучить за то, что у тебя хватило наглости попытаться меня обмануть.
Душевные страдания Гарри сменились недоумением.
- Чего...?
- К счастью, сегодня утром у меня на удивление... благодушный настрой.
Гарри разинул рот.
- Чего...?
Снейп закатил глаза.
- И ты на самом деле верил, что я не сумею узнать это тощее ходячее недоразумение, которое отравляло мне жизнь в течение семи лет? Что я не узнаю твою походку, манеру речи, эту дурацкую привычку постоянно поправлять очки, даже когда их на тебе нет?
Гарри моргнул, потянулся рукой к переносице, остановился. И густо-густо покраснел.
- И ты все это время знал?
- Догадывался. - Снейп одарил Гарри своей "фирменной" ухмылкой. - Да ладно тебе, мистер Поттер. После всего, что мы тут вытворяли, уже поздно краснеть.
Очень медленно, чтобы убедиться наверняка, что он все правильно понял, Гарри произнес:
- То есть, ты знал, что это я, до того, как я превратился в себя? То есть, вернул свою внешность? То есть...
- Я понял, что ты имеешь в виду, - раздраженно буркнул Снейп. - Да.
- И ты не обижаешься?
- А на что я должен обижаться?
- Что я... что я выдавал себя за другого.
Снейп сел, оперся спиной о спинку кровати и скрестил руки на груди.
- Я не был бы слизеринцем, если бы злился из-за хитрости, которую сумел распознать и обратить в свою пользу, мистер Поттер.
Удивленный и обрадованный, Гарри плюхнулся на постель рядом с ним.
- Какого хрена ты меня по имени не зовешь? Значит... - У него гудела голова от обилия разных версий. - Значит, ты знал, и... продолжал приходить сюда... почему?
Снейп молчал.
- Ты делал это нарочно! - сообразил Гарри.
- Я все всегда делаю нарочно, - заявил Снейп. - Впрочем, одно или два моих восклицания прошлой ночью вырвались... нечаянно.
- Спасибо. - Гарри расслабился на минутку и снова вскочил. - Но... как же... как же... - Он со злостью ткнул пальцем в стену.
- А. Ты имеешь в виду мою наживку?
- Хотел бы я подцепить его на крючок. Он что, до сих пор тебя дожидается?
Снейп засмеялся.
- Вряд ли, ведь я заплатил ему вперед. Наверняка он давно уже ушел.
- Ты заплатил ему? Он... проститутка?
Снейп пожал плечами. Его голое плечо двигалось так плавно и соблазнительно, что у Гарри возникло желание прижаться к нему губами; но сначала нужно было во всем разобраться.
- Актер, скорее. Когда мне надоело ждать, пока ты сам положишь конец своей странной игре, я разыграл для тебя эту милую одноактную пьесу. Очевидно, ты нуждался... - он ухмыльнулся, - в маленькой стимуляции.
- Ты тоже, - буркнул Гарри. Как это возможно - чувствовать себя и гордым, и униженным одновременно? Никому кроме Снейпа не удавалось вызывать в нем такие взаимоисключающие чувства; возможно, это связано со способностью соединять несоединимые ингредиенты при варке зелий.
- Не скромничал бы ты, мистер Поттер, - продолжал насмехаться Снейп. - Я бы не назвал твое средство стимуляции маленьким.
Смутившись и возбудившись одновременно (ну вот, опять!), Гарри спросил:
- Как ты это сделал?
- Разновидность многосущного зелья. Я украл волос с твоей расчески вчера в ванной.
Гарри изумленно покачал головой.
- Ну ты даешь!
- Спасибо. - Ухмылка Снейпа сводила Гарри с ума. Ему казалось, что вся кровь в его организме стекает в член. - Я решил создать... скажем так, твою увеличенную копию в надежде пробудить в тебе ревность и вполне понятное желание затащить меня в постель.
- Ах ты, самоуверенный... - Гарри умолк. Все-таки Снейп все правильно рассчитал. - А что бы ты стал делать, если бы я не вмешался?
Снейп улыбнулся:
- Наверное, попытался бы оправдать свои затраты, потрахавшись всласть с красивым, накачанным и очень опытным молодым человеком. - А потом, с совершенно серьезным видом добавил: - Спасибо, что спас меня от этой участи, мистер Поттер.
- Какой же ты все-таки идиот, - заметил Гарри, сдернув одеяло с ног Снейпа.
- А ты, без сомнения, самый сообразительный парень из всех, кого я имел несчастье...
- Любить? - радостно подсказал Гарри и провел пальцами по груди Снейпа. По животу. И...
- Я собирался сказать "повстречать".
- Лгунишка. - Гарри придвинулся ближе, поглаживая Снейпа... повсюду. - Я... э... не хочу, чтобы о моем местонахождении узнали. Пока еще нет.
Следя за шаловливыми ручонками Гарри, Снейп ответил:
- Я думаю, на меня можно положиться. Джимми. - Он улегся на спину, закинув руки за голову.
- Не называй меня так. Только не в постели.
- А если назову?
- Я... я... я превращусь в Драко.
Снейп притворно передернулся.
- Такая судьба хуже смерти.
Гарри взглянул на него с улыбкой.
- Между прочим, когда ты так делаешь, твой член приплясывает.
- Ты обвиняешь меня в бестолковом размахивании волшебной палочкой, мистер Поттер?
Усмешка Гарри стала еще шире.
- А колдовать ты ею умеешь?
Снейп улыбнулся.
- Конечно, умею. Accio губы Гарри.
И Гарри, приученный не разговаривать с набитым ртом, послушно умолк.
@музыка: Red Hot Chili Peppers - Californication
среда, 16 марта 2011
Автор: Yulita_Ran
Бета: нет
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Драко Малфой/Гарри Поттер
Жанр: Romance
Отказ: Отказываюсь от чужого, своего вполне хватает. Все права - госпоже Роулинг, все фантазии - мои.
Цикл: Сны [1]
Аннотация: Драко Малфой изнывает от жары на берегу Черного озера в ожидании героя магического мира,который придет и подарит ему надежду на новую жизнь. Сон, навеянный автору ароматами корицы и сандала в один небывало жаркий день за пол часа до пробуждения...
читать дальше
Небо над Хогвартсом – застиранный бледно-синий лоскут с надраенной до блеска медной пуговицей – солнцем. Пуговица медленно и неуклонно смещается к западному карману, в воздухе колышется знойное марево, и слышно, как стонут цикады в сухой, побуревшей траве. В этом году в Шотландии небывало жаркое лето. Такого лета не припомнят даже старожилы, если под старожилами понимать Кровавого Барона и Почти-Безголового Ника. Вода в Черном Озере похожа на рыбный суп – и температурой и запахом. Гигантский Кальмар прячется на самом дне, где сохранилось хоть немного прохлады – боится, как бы ему не пришлось свариться заживо.
Драко Малфой лежит под раскидистым платаном у самой кромки воды и думает о том, что он больше ничего не боится. Все его страхи остались в прошлом, сгорели вместе с Выручай-комнатой, развеялись по ветру как следы Темной Метки в воздухе, обрушились, словно обломки древних хогвартсовских стен. Он не боится за себя – надоело, за родителей – уже ни к чему, за свою репутацию и честь рода – бесполезно. Война окончилась, Вольдеморт повержен благодаря Мальчику-который-снова-выжил, Малфоям посчастливилось уцелеть и даже получить оправдательный приговор, спасибо ему же; павшие похоронены, героям возданы почести, Нарцисса и Люциус во Франции, Драко вместе с остальными студентами восстанавливает разрушенный Хогвартс, чтобы в сентябре вновь прийти сюда учиться. Смешно звучит – Драко Малфой – второгодник. Впрочем, Гарри Поттер – второгодник – звучит еще смешнее.
Может, Малфой и смеялся бы, но сил нет. Работать в такую жару – просто пытка. Раньше он сказал бы «адская пытка», но с некоторых пор обо всем, что касается ада, шутить не получается – Адское Пламя уничтожило Винса, и воспоминание об этом до сих пор отзывается тупой болью, засевшей, словно магловская игла, где-то чуть левее солнечного сплетения.
Невыносимо хочется пить, но воды нет. То есть, с одной стороны, конечно, можно наколдовать, но нет сил шевелиться. С другой стороны, можно и не колдовать – воды полно, вон, целое озеро под боком. Впрочем, Драко скорее умрет от обезвоживания, чем выпьет хоть глоток теплой, остро пахнущей водорослями, жидкости. В другое время он сказал бы «я скорее зааважусь», но это время было слишком давно, когда Авада Кедавра воспринималась как нечто далекое и отстраненное, вроде созвездия на ночном небосклоне – его можно увидеть, пересчитать в нем звезды, измерить их яркость, определить расстояние до них и, при желании, даже подарить любимой девушке. Но какое отношение это созвездие имеет к тебе?
Малфой давно уже не видел звезд. Даже когда ночью он запрокидывает голову в небо и жадно вглядывается в опрокинутый над ним купол из черного бархата, он не видит звездной россыпи на нем. Для этого надо быть романтиком и на что-то надеяться, а еще лучше – верить. В романтизме Драко никогда замечен не был, и надежд у него не осталось так же, как и страхов. А веры он никогда и не имел. Самоуверенность, это было, никто не спорит. Глупая, беспредельная, густо замешанная на комплексах заносчивого, эгоистичного ребенка – было, было, он не отрицает. А вот веры не было никогда. Ни в себя, ни в свои силы, ни уж тем более, во что-то более могущественное и менее объяснимое. Вера в деньги и всесильность рода Малфоев не считается. Для того чтобы ее подорвать, достаточно оказалось одной встречи с Темным Лордом. После этого вера испарилась вместе с надеждами, а остался только страх. Впрочем, сейчас и страха тоже не осталось. Ничего не осталось. Ни-че-го.
Малфой пробует это слово на вкус, повторяет про себя на все лады, убеждает самого себя не впадать в отчаяние, но все это бессмысленно и зря – от жары мысли превратились в кисель, и на отчаяние сил не осталось точно так же, как и на все остальное. Хотя нет, кое на что силы все-таки есть…
Поттер подходит неслышно, мягко переступая босыми смуглыми ногами по траве и песку, по-кошачьи изгибаясь, стягивает с себя выгоревшую майку и небрежно плюхается рядом с Драко. От него пахнет жарой, цементом и полынью – так же, как и от всего вокруг. И еще немного – сандалом и корицей. Это его личный, поттеровский запах, который невозможно перепутать с чьим-то еще. Для Малфоя, во всяком случае, невозможно.
Драко лежит на спине, не раскрывая глаз, и никак не реагирует на присутствие Поттера, только дышать перестает, и кожа сама по себе покрывается щекотными мурашками, хотя, в отличие от гриффиндорца, слизеринец майку с себя так и не снял. Кисель в голове начинает потихоньку густеть и застывать, формируя связные мысли, вернее одну только мысль. Она еще недооформлена, Драко и сам до конца не понимает, как назвать то, чего он сейчас хочет, но Мальчик-которому-не-ведомы-сомнения, кажется, понимает Малфоя гораздо лучше, чем тот сам себя.
Рядом слышится глубокий вздох, тихий шелест сухой травы, и через мгновение сильная поттеровская рука нашаривает узкую малфоевскую ладонь, и их пальцы переплетаются сами собой, стискиваясь до боли. Еще через несколько мгновений и пару шелестящих движений, в левое плечо Драко, обтянутое тонкой тканью хлопковой рубашки с коротким рукавом, утыкается нечто лохматое и нагретое солнцем – по всей вероятности, поттеровская растрепанная макушка. Несвязная мысль внутри, наконец, обретает свои четкие контуры, Малфой резко открывает глаза, поворачивается на бок и сгребает Гарри в охапку, всего, насколько хватает рук. А руки у него всегда были длинные. Поттер в ответ тоже обнимает его и притягивает к себе так, что между их горячими худыми телами не остается ни единого зазора. Дышать невозможно уже физически, даже если бы и хотелось. Но Драко не хочется. Рядом с Поттером ему никогда не нужен воздух, и он даже забывает о том, что еще минуту назад мучительно хотелось пить. Поттер и есть – его персональный воздух, вода и прочие необходимые для жизни вещества.
Объятия распадаются внезапно. Если в тени платана окажется сейчас случайно забредший студент или, того хуже, кто-то из профессоров, он не увидит ничего предосудительного – двое мальчишек лежат на земле, спасаясь под раскидистыми ветвями от невыносимо палящего послеполуденного солнца. А то, что эти мальчишки всю жизнь смертельно враждовали друг с другом – это уже детали и частности.
- Наложил чары Ненаходимости? – размыкает пересохшие губы Драко.
- Угу, – бормочет Поттер.
- А где твои? – спрашивает Малфой, подразумевая, конечно же, грязнокровку, нищеброда Уизли и прочий хвост поттеровских фанатов, без устали таскающихся день-деньской за своим героем.
- В библиотеке, – Поттер усталым жестом снимает очки и кладет их куда-то в траву позади себя. – Там сейчас самое прохладное место. Не считая, конечно, ваших подземелий.
- Это точно, – соглашается Малфой. С тех пор как все его страхи и надежды остались в прошлом, он предпочитает не вступать в споры даже по пустякам. Соглашаться – это так легко. Так просто. Тем более, в такую жару.
Гарри поворачивает голову и смотрит на Малфоя. Без очков его лицо приобретает странное выражение – более беззащитное, но в то же время и более упрямое, чем обычно. Если, конечно, представить себе, что обычное выражение поттеровского лица – это не квинтэссенция нечеловеческого упрямства, а что-то другое. Что? Драко не знает ответа на этот вопрос, он вообще больше никаких ответов не знает, поэтому молча протягивает руку и касается кончиками пальцев горячей и смуглой щеки Золотого мальчика. Прикосновение выходит нежным, словно Малфой боится вспугнуть Поттера.
- Я не бабочка, – шепчет Поттер.
- Что? – непонимающим шепотом отвечает Малфой.
- Говорю – я не бабочка. Меня можно трогать и не так нежно.
Драко тут же отдергивает руку и смотрит вверх, где в просветах между резными листьями видны линялые небесные лоскуты. С той стороны, где лежит Поттер, доносится горестный вздох.
- Ты пойдешь завтра в Хогсмит? – спрашивает он через пару минут молчания, в котором слышен только стук их сердец, пытающихся выпрыгнуть из грудных клеток.
- Пойду, – говорит Малфой, не отрывая взгляда от листвы.
- Я имею в виду – пойдешь со мной, Малфой?
Сердце Малфоя взламывает ребра и разрывается на миллионы крошечных кусочков. Он медленно поворачивает голову и обнаруживает, что гриффиндорец подобрался совсем близко. Запах сандала и корицы становится невыносимым.
- Ты перегрелся на солнце, Поттер? – криво улыбается Драко, пытаясь не отводить взгляда от поттеровских зеленых глаз. – Немудрено. Такой жары не было лет триста.
Поттер ухмыляется, и от этой ухмылки Малфоя бросает в ледяную дрожь, а сложенное из миллиона кусочков сердце неожиданно обнаруживается в самом низу живота.
- Так и знал, что ты трус, Малфой, – горячо выдыхает Гарри прямо в сухие, потрескавшиеся губы Драко.
Малфоя захлестывает горячая волна ярости, отчаяния и чего-то еще, чему он не сразу может подобрать название. Хочется опрокинуть Поттера на спину, подмять под себя, сжать пальцами запястья и орать прямо в это упрямое лицо, так, чтобы он услышал, наконец: «Я! Не! Трус!». Но ничего этого Драко не делает. Он лежит, не шевелясь, и смотрит на нависающего над ним Гарри, а потом облизывает губы кончиком языка и притягивает гриффиндорца к себе.
Поцелуй выходит сухим и горьким и отдает привкусом полыни и лишь чуть-чуть – сандалом и корицей. Еще немного – и Драко возненавидит эти запахи. В такую жару хочется чего-нибудь освежающего. Лимона, например. Точно – он подарит Поттеру новую туалетную воду, с каким-нибудь цитрусовым ароматом. Вот сходит с ним завтра в Хогсмит, выберет нужный запах в парфюмерной лавке и подарит. Интересно, кто выбирал ему прежний парфюм – мелкая Уизли? Или Грейнджер расстаралась?
Мысли проносятся в голове с пугающей скоростью, пока язык Поттера хозяйничает во рту, а руки запутываются в волосах. Его, малфоевских волосах, пахнущих морским бризом и грейпфрутом.
- С ума сойти, как ты пахнешь, – бормочет Гарри, оторвавшись, наконец, от малфоевского рта. – И ты мне не ответил – да или нет?
- Ты восхитительно нелогичен, Поттер, – фыркает Драко. – Что – да или нет? Говори понятным мне английским языком, пожалуйста.
Его взгляд презрителен и высокомерен, но Поттер без очков, и потому вряд ли замечает это.
- На английском я уже сказал, – Золотой мальчик почти невозмутим, вот только тяжелое сбивчивое дыхание портит всю картину, а жар, исходящий от его обнаженной кожи, пожалуй, сведет Малфоя с ума.
- Может, мне на парселтанге повторить? – и смотрит в глаза так, как будто он собравшийся пообедать удав. Вот только Малфой не кролик. Трус, может быть. Слабак – вполне возможно. Но не кролик. Нет. Кролики не набрасываются на удавов с поцелуями и не подминают их все-таки под себя.
Сидя сверху на несопротивляющемся гриффиндорце, обхватив ногами его узкие бедра в сползающих джинсах, Драко ни одной секунды не чувствует себя победителем. Он с силой проводит ладонями по разгоряченной смуглой коже и с удовольствием слушает почти змеиное шипение Поттера, сорвавшееся у того с губ. Малфой изо всех сил пытается себя сдерживать и контролировать, но получается это с каждым днем все хуже и хуже. Граница, отделяющая его от подступающего безумия, лежит чуть ниже потертого кожаного ремня в ужасных магловских штанах Гарри Поттера. Однажды Драко не сможет себя удержать и нарушит эту границу. Самое страшное, что Гарри не будет против, и что из этого выйдет, даже страшно себе представить. И вряд ли это «что-то» будет чем-то хорошим. У Малфоя еще никогда ничего хорошего не выходило…
Эта предательская мысль действует не хуже ведра с ледяной водой, в которой так отчаянно сейчас нуждается Драко. Он резко скатывается с Поттера, садится и тянется к своей летней мантии из тонкой ткани, валяющейся на выступающих из земли толстых и узловатых корнях платана.
- Малфой, что случилось? – бормочет Золотой мальчик, растерянно приподнимаясь, но Драко не отвечает. Он вытаскивает из кармана мантии свою палочку, шепчет пересохшими губами: «Агуаменти минима», и немедленно получает в руки тонкостенный прозрачный стакан, до краев наполненный чистой, ледяной водой.
- Ты что, пить хочешь? – глупо спрашивает Поттер, напяливает на себя свои дурацкие круглые очки и недоуменно пожимает плечами. – Ну, так сказал бы, зачем же вскакивать?
Поттеру, для того чтобы наколдовать себе второй стакан, такой же, как у Драко, палочка не нужна. И заклинание он произносит не вслух, а про себя. Драко это не удивляет. Он знает, что в этом мире роли распределены именно таким образом: Гарри Поттер – победитель Вольдеморта и самый сильный из всех живущих ныне магов, Драко Малфой – несостоявшийся убийца Дамблдора, неудачливый Упивающийся Смертью, проигравший в этой войне слабак. Вот так, и никак иначе.
Драко упивается ледяной водой и жалостью к себе, даже перестает краем глаза следить за Гарри, и ему немедленно приходится расплачиваться за такое преступное легкомыслие. Поттер вдруг оказывается сзади, прижимается обнаженным торсом к напряженной малфоевской спине, обвивает руками, а ноги разводит широко, так, что Драко оказывается сидящим как раз между ними, вынимает из рук пустой стакан и отставляет его в сторону, успокаивающе гладит плечи, жарко дышит в шею и говорит ласково, но твердо:
- Не психуй, Дрей. Один псих в нашей паре уже есть, давай хоть ты останешься здравомыслящим, ладно? Ты же слизеринец, вы там все вроде хладнокровные.
- Ты еще скажи – земноводные, – начинает было Драко, но вдруг обрывает сам себя и испуганно застывает. Очень хочется повернуться к Поттеру лицом, но он так уютно устроился сейчас сзади, так успокаивающе-надежно его присутствие за спиной… И Малфой спрашивает, не поворачиваясь и очень стараясь, чтобы голос не слишком дрожал:
- Что ты сказал, Поттер? В нашей паре? Это ты кого имел в виду?
Гарри тихонько хмыкает и прихватывает губами мочку левого малфоевского уха:
- Вроде тупостью ты никогда не отличался. Зловредностью – да, конечно. Мерзким характером – пожалуйста, сколько угодно. Но тупым ты вроде раньше не был, Малфой, не был, это точно.
Драко возмущенно сопит и пытается вырваться, но хватка у Поттера стальная.
- Ну куда ты все время вырываешься? – не пускает Гарри. – Тебе, что, не нравится вот так сидеть, а?
- Нравится, – сдается Малфой и приходит, наконец, в себя, насколько это вообще возможно, имея жаркую поттеровскую грудь за своей спиной, его сильные руки вокруг собственного тела, его ноги по обе стороны от своих ног, его бедра, соприкасающиеся с…
- Нравится – значит, сиди, – подытоживает Поттер, и, судя по голосу, он ухмыляется.
- Почему? – спрашивает Драко, чуть повернув голову назад, чтобы хоть немного видеть поттеровское лицо. – Почему ты… ты назвал нас парой и предлагаешь мне пойти с тобой завтра в Хогсмит? Ты сошел с ума, Поттер?
- Сошел, Малфой, – спокойно констатирует гриффиндорец. – Я даже могу тебе рассказать, когда именно сошел. Хочешь?
- Хочу, – покорно соглашается Драко.
- Когда из Выручай-комнаты тебя спасал, вот тогда и сошел, – спокойно отвечает Гарри. – Я, конечно, не сразу это понял – ну, ты сам знаешь, до нас, гриффиндорцев, с первого раза не всегда доходит, да и момент был не самый подходящий, у меня было полно дел – Вольдеморта там убить, то да се. Но, в общем, именно тогда я все про нас понял.
- Что «все»?
- Все, – безмятежно отвечает победитель Вольдеморта. – Абсолютно. Как будто пелена с глаз спала. Все эти драки, вечное соперничество, ненависть… какая, в задницу, ненависть, если я обрыдался под дверью больничного крыла после того, как запустил в тебя Сектусемпрой!
- Ты рыдал под дверью больничного крыла? – неверяще спрашивает Драко.
Поттер вздыхает и укладывает свою лохматую башку ему на плечо. Очень уютно, надо сказать, укладывает. Как будто, так и надо.
- Рыдал, рыдал, можешь гордиться. Я тогда думал – это от ужаса. Оттого, что чуть не убил человека. Только сейчас понял – это оттого, что именно ты был этим человеком…
- Гарри, я… – начинает Малфой, в первый раз назвав Поттера по имени и еще сам не зная, что хочет сказать, но Гарри прерывает его.
- Подожди, дай я доскажу, ладно? Собственно, немного осталось. Я просто подумал – сколько мы уже с тобой тут встречаемся, под этим деревом, три недели, месяц?
- Тридцать два дня, – говорит Малфой и поворачивается, наконец, так, чтобы взглянуть Поттеру в глаза. Тот поднимает голову с малфоевского плеча и смотрит на него с нежностью.
- Считал?
Малфой кивает. Гарри тянется к нему и целует. Просто прижимается чуть влажными после выпитой воды губами к губам Малфоя и замирает на несколько секунд, но Драко чувствует, что от этого целомудренного поцелуя крышу у него сносит даже больше, чем от их бурных ласк десять минут назад.
- Считал… – улыбается Гарри, отстраняясь немного. – Вот и я считал. И понял, что я так больше не могу. Я не умею лгать, прятаться, обманывать дорогих мне людей. Я расстался с Джинни, Драко, и я хочу, чтобы мы с тобой пошли завтра в Хогсмит вместе. Как пара. Мне наплевать, кто и что будет обо мне думать. Я выиграл эту войну, и я имею право делать то, чего по-настоящему хочу. Скажешь, нет?
Поттер смотрит прямо в глаза Малфою. От недавней нежности не осталось и следа. Перед Драко сидит не семнадцатилетний, вспыльчивый и застенчивый мальчик, а молодой и сильный мужчина, уверенный в себе, знающий, чего он хочет, и привыкший рассчитывать только на себя самого. Драко несколько секунд прикидывает, сможет ли он пережить этот год в Хогвартсе, то и дело попадаясь на глаза Джинни и Рону Уизли, и отвечает:
- Я скажу «да», Поттер. Да.
Его «да» относится ко всему – и к тому, что Гарри имеет право на то, чтобы теперь, после победы, все оставили его в покое; и к тому, что он пойдет с Поттером завтра в Хогсмит; и к тому, что они теперь – пара. Малфой так много вкладывает в это «да», отчаянно надеясь, что Поттер поймет его. Ему столько всего хочется сказать Гарри, столько всего объяснить – что сам-то он «все» про них понял давным-давно, еще когда на пятом курсе случайно наткнулся на гриффиндорца, целующегося с Чжоу Чанг, и чуть не заавадился сначала от жгучего, разрывающего все внутренности, непонятного чувства, а потом – от осознания того, что чувство, которое он испытывает – это самая настоящая ревность. И о том, что больше всего на свете после финальной битвы ему хотелось сказать Гарри «спасибо» за спасенную жизнь, за показания, данные в пользу родителей, за то, что избавил мир от красноглазого урода, а его самого – Драко Малфоя – от бесчисленных страхов. Но что-то мешало просто подойти к герою и произнести слова благодарности, и когда тридцать два дня назад, в час небывалой послеполуденной жары, Гарри Поттер волею Мерлина или случая наткнулся на лежащего в сухой рыжей траве под старым платаном Драко Малфоя, слизеринец так и не смог выдавить из себя «спасибо», но неожиданно для самого себя вдруг ткнулся сухими искусанными губами в точно такие же губы Поттера, а тот, вместо того чтобы оттолкнуть, возмутиться и, выхватив волшебную палочку, заавадить Малфоя на месте, глухо и коротко застонал, притягивая его к себе ближе, ближе, опаляя горячим дыханием, жаром кожи и легким ароматом корицы и сандала…
Всего этого Драко не говорит – он просто не в состоянии сейчас разговаривать так долго, он физически не сможет столько разговаривать, только повторяет как заведенный: «Да, Поттер, да». Гарри ощутимо расслабляется, придвигается к Малфою вплотную и буквально сминает его губы своими, целуясь так неистово, словно финальная битва не произошла два месяца назад, а начнется вот-вот сейчас, и их обоих подстерегает смертельная опасность. Впрочем, кто сказал, что Летучемышиный сглаз мелкой Уизли – не смертельная опасность?
Поттеровские пальцы уже проникают под хлопковую рубашку Драко, обжигая прикосновениями, и Малфой понимает, что вот сейчас, посреди этой безумной жары, плавящей душу и тело, под старым раскидистым платаном, на берегу отвратительно теплого Черного Озера, изменится вся его малфоевская жизнь, и, возможно, в этом случае, для разнообразия, перемены в ней будут к лучшему…
Малфой открывает глаза и некоторое время недоуменно рассматривает клочки белесого неба и тяжелые ветви платана над своей головой. Во рту пересохло, а в душном воздухе щедро разлит горький запах полыни, к которому примешивается еще какой-то, едва уловимый, пряно-сладковатый аромат.
- Ну и сон, Мерлин спаси, – бормочет Драко, потягиваясь, усаживаясь на траве и наколдовывая себе стакан, полный холодной воды – точно так же, как в своем собственном, смущающем до дрожи, горячем сне. Малфой долго и с наслаждением пьет, старательно отгоняя мысли о том, что этот сон снится ему уже не в первый раз, что Поттер таращится на него своими зелеными глазищами всюду, где только не увидит – на строительных работах, за обедом в Большом зале, в парке во время вечерней прогулки – и о том, что в тонких, летних брюках, сшитых на заказ лучшим портным в магическом Париже, внезапно стало очень-очень тесно.
Пытаясь успокоить самого себя, Малфой вспоминает, как чуть не сгорел заживо в Выручай-комнате, и в брюках опять становится немного свободнее, но вслед за мыслью о Выручай-комнате немедленно приходит воспоминание и о том, кто его оттуда вытащил, и, испугавшись новой вспышки возбуждения, Драко дематериализует пустой стакан и вскакивает на ноги. От резкого движения в густом безвоздушном пространстве кружится голова и ноги подкашиваются, словно у новорожденного жеребенка. Малфой летит навзничь, но в миллиметре от земли его подхватывают чьи-то сильные руки, и сандалово-коричный аромат становится слишком осязаемым, чтобы его игнорировать.
«Я все еще сплю», – думает Драко, неловко усаживаясь на траву и встречаясь глазами с внимательным поттеровским взглядом.
- Ты спал, – говорит Поттер, как ни в чем не бывало, – и во сне стонал мое имя. Что скажешь, Малфой?
- А ты что скажешь, Поттер? – говорит Малфой, отстраненно думая, что терять ему вроде бы уже и нечего.
- Скажу, что ты кое-что задолжал мне, – жестко и уверенно чеканит Гарри, но в тот же миг его щеки заливаются предательским румянцем.
- Что же это? – спрашивает Малфой, растягивая слова, как давно уже этого не делал, и вновь ощущая тесноту в брюках при виде румянца на смуглых щеках Золотого гриффиндорского мальчика.
- Пару слов благодарности, скажешь, нет, Мал…Драко? – выпаливает Поттер и замирает, ошеломленный послевкусием малфоевского имени, впервые произнесенного им вслух.
- Я скажу «да», Гарри, – низким и хриплым со сна голосом отвечает Малфой и ни о чем уже больше не думая, с жадностью припадает к поттеровским губам, словно к живительному источнику влаги в этот немыслимо знойный день.
Гриффиндорец дергается как от удара магловским электрическим током, а потом решительно обхватывает Малфоя за шею и притягивает к себе. При этом он бормочет что-то подозрительно похожее на «Иди сюда» и «Наконец-то». Драко Малфой удобно укладывает свою ладонь поперек шеи Гарри Поттера и думает, что в качестве первого подарка он преподнесет Избранному новый парфюм – с ароматом кедра, лимона и бергамота…
Примечания автора: парфюмеры считают, что по выбору аромата можно определить характер человека. Так, парфюм с запахом корицы и сандала выберет сильный, независимый мужчина, привыкший в делах полагаться только на самого себя. Хладнокровный, уверенный в себе человек предпочтет прохладные, океанические ароматы с тонкой примесью цитрусовых, а страстному, нежному любовнику подойдут древесные и, опять же, цитрусовые нотки…
Бета: нет
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Драко Малфой/Гарри Поттер
Жанр: Romance
Отказ: Отказываюсь от чужого, своего вполне хватает. Все права - госпоже Роулинг, все фантазии - мои.
Цикл: Сны [1]
Аннотация: Драко Малфой изнывает от жары на берегу Черного озера в ожидании героя магического мира,который придет и подарит ему надежду на новую жизнь. Сон, навеянный автору ароматами корицы и сандала в один небывало жаркий день за пол часа до пробуждения...
читать дальше
Небо над Хогвартсом – застиранный бледно-синий лоскут с надраенной до блеска медной пуговицей – солнцем. Пуговица медленно и неуклонно смещается к западному карману, в воздухе колышется знойное марево, и слышно, как стонут цикады в сухой, побуревшей траве. В этом году в Шотландии небывало жаркое лето. Такого лета не припомнят даже старожилы, если под старожилами понимать Кровавого Барона и Почти-Безголового Ника. Вода в Черном Озере похожа на рыбный суп – и температурой и запахом. Гигантский Кальмар прячется на самом дне, где сохранилось хоть немного прохлады – боится, как бы ему не пришлось свариться заживо.
Драко Малфой лежит под раскидистым платаном у самой кромки воды и думает о том, что он больше ничего не боится. Все его страхи остались в прошлом, сгорели вместе с Выручай-комнатой, развеялись по ветру как следы Темной Метки в воздухе, обрушились, словно обломки древних хогвартсовских стен. Он не боится за себя – надоело, за родителей – уже ни к чему, за свою репутацию и честь рода – бесполезно. Война окончилась, Вольдеморт повержен благодаря Мальчику-который-снова-выжил, Малфоям посчастливилось уцелеть и даже получить оправдательный приговор, спасибо ему же; павшие похоронены, героям возданы почести, Нарцисса и Люциус во Франции, Драко вместе с остальными студентами восстанавливает разрушенный Хогвартс, чтобы в сентябре вновь прийти сюда учиться. Смешно звучит – Драко Малфой – второгодник. Впрочем, Гарри Поттер – второгодник – звучит еще смешнее.
Может, Малфой и смеялся бы, но сил нет. Работать в такую жару – просто пытка. Раньше он сказал бы «адская пытка», но с некоторых пор обо всем, что касается ада, шутить не получается – Адское Пламя уничтожило Винса, и воспоминание об этом до сих пор отзывается тупой болью, засевшей, словно магловская игла, где-то чуть левее солнечного сплетения.
Невыносимо хочется пить, но воды нет. То есть, с одной стороны, конечно, можно наколдовать, но нет сил шевелиться. С другой стороны, можно и не колдовать – воды полно, вон, целое озеро под боком. Впрочем, Драко скорее умрет от обезвоживания, чем выпьет хоть глоток теплой, остро пахнущей водорослями, жидкости. В другое время он сказал бы «я скорее зааважусь», но это время было слишком давно, когда Авада Кедавра воспринималась как нечто далекое и отстраненное, вроде созвездия на ночном небосклоне – его можно увидеть, пересчитать в нем звезды, измерить их яркость, определить расстояние до них и, при желании, даже подарить любимой девушке. Но какое отношение это созвездие имеет к тебе?
Малфой давно уже не видел звезд. Даже когда ночью он запрокидывает голову в небо и жадно вглядывается в опрокинутый над ним купол из черного бархата, он не видит звездной россыпи на нем. Для этого надо быть романтиком и на что-то надеяться, а еще лучше – верить. В романтизме Драко никогда замечен не был, и надежд у него не осталось так же, как и страхов. А веры он никогда и не имел. Самоуверенность, это было, никто не спорит. Глупая, беспредельная, густо замешанная на комплексах заносчивого, эгоистичного ребенка – было, было, он не отрицает. А вот веры не было никогда. Ни в себя, ни в свои силы, ни уж тем более, во что-то более могущественное и менее объяснимое. Вера в деньги и всесильность рода Малфоев не считается. Для того чтобы ее подорвать, достаточно оказалось одной встречи с Темным Лордом. После этого вера испарилась вместе с надеждами, а остался только страх. Впрочем, сейчас и страха тоже не осталось. Ничего не осталось. Ни-че-го.
Малфой пробует это слово на вкус, повторяет про себя на все лады, убеждает самого себя не впадать в отчаяние, но все это бессмысленно и зря – от жары мысли превратились в кисель, и на отчаяние сил не осталось точно так же, как и на все остальное. Хотя нет, кое на что силы все-таки есть…
Поттер подходит неслышно, мягко переступая босыми смуглыми ногами по траве и песку, по-кошачьи изгибаясь, стягивает с себя выгоревшую майку и небрежно плюхается рядом с Драко. От него пахнет жарой, цементом и полынью – так же, как и от всего вокруг. И еще немного – сандалом и корицей. Это его личный, поттеровский запах, который невозможно перепутать с чьим-то еще. Для Малфоя, во всяком случае, невозможно.
Драко лежит на спине, не раскрывая глаз, и никак не реагирует на присутствие Поттера, только дышать перестает, и кожа сама по себе покрывается щекотными мурашками, хотя, в отличие от гриффиндорца, слизеринец майку с себя так и не снял. Кисель в голове начинает потихоньку густеть и застывать, формируя связные мысли, вернее одну только мысль. Она еще недооформлена, Драко и сам до конца не понимает, как назвать то, чего он сейчас хочет, но Мальчик-которому-не-ведомы-сомнения, кажется, понимает Малфоя гораздо лучше, чем тот сам себя.
Рядом слышится глубокий вздох, тихий шелест сухой травы, и через мгновение сильная поттеровская рука нашаривает узкую малфоевскую ладонь, и их пальцы переплетаются сами собой, стискиваясь до боли. Еще через несколько мгновений и пару шелестящих движений, в левое плечо Драко, обтянутое тонкой тканью хлопковой рубашки с коротким рукавом, утыкается нечто лохматое и нагретое солнцем – по всей вероятности, поттеровская растрепанная макушка. Несвязная мысль внутри, наконец, обретает свои четкие контуры, Малфой резко открывает глаза, поворачивается на бок и сгребает Гарри в охапку, всего, насколько хватает рук. А руки у него всегда были длинные. Поттер в ответ тоже обнимает его и притягивает к себе так, что между их горячими худыми телами не остается ни единого зазора. Дышать невозможно уже физически, даже если бы и хотелось. Но Драко не хочется. Рядом с Поттером ему никогда не нужен воздух, и он даже забывает о том, что еще минуту назад мучительно хотелось пить. Поттер и есть – его персональный воздух, вода и прочие необходимые для жизни вещества.
Объятия распадаются внезапно. Если в тени платана окажется сейчас случайно забредший студент или, того хуже, кто-то из профессоров, он не увидит ничего предосудительного – двое мальчишек лежат на земле, спасаясь под раскидистыми ветвями от невыносимо палящего послеполуденного солнца. А то, что эти мальчишки всю жизнь смертельно враждовали друг с другом – это уже детали и частности.
- Наложил чары Ненаходимости? – размыкает пересохшие губы Драко.
- Угу, – бормочет Поттер.
- А где твои? – спрашивает Малфой, подразумевая, конечно же, грязнокровку, нищеброда Уизли и прочий хвост поттеровских фанатов, без устали таскающихся день-деньской за своим героем.
- В библиотеке, – Поттер усталым жестом снимает очки и кладет их куда-то в траву позади себя. – Там сейчас самое прохладное место. Не считая, конечно, ваших подземелий.
- Это точно, – соглашается Малфой. С тех пор как все его страхи и надежды остались в прошлом, он предпочитает не вступать в споры даже по пустякам. Соглашаться – это так легко. Так просто. Тем более, в такую жару.
Гарри поворачивает голову и смотрит на Малфоя. Без очков его лицо приобретает странное выражение – более беззащитное, но в то же время и более упрямое, чем обычно. Если, конечно, представить себе, что обычное выражение поттеровского лица – это не квинтэссенция нечеловеческого упрямства, а что-то другое. Что? Драко не знает ответа на этот вопрос, он вообще больше никаких ответов не знает, поэтому молча протягивает руку и касается кончиками пальцев горячей и смуглой щеки Золотого мальчика. Прикосновение выходит нежным, словно Малфой боится вспугнуть Поттера.
- Я не бабочка, – шепчет Поттер.
- Что? – непонимающим шепотом отвечает Малфой.
- Говорю – я не бабочка. Меня можно трогать и не так нежно.
Драко тут же отдергивает руку и смотрит вверх, где в просветах между резными листьями видны линялые небесные лоскуты. С той стороны, где лежит Поттер, доносится горестный вздох.
- Ты пойдешь завтра в Хогсмит? – спрашивает он через пару минут молчания, в котором слышен только стук их сердец, пытающихся выпрыгнуть из грудных клеток.
- Пойду, – говорит Малфой, не отрывая взгляда от листвы.
- Я имею в виду – пойдешь со мной, Малфой?
Сердце Малфоя взламывает ребра и разрывается на миллионы крошечных кусочков. Он медленно поворачивает голову и обнаруживает, что гриффиндорец подобрался совсем близко. Запах сандала и корицы становится невыносимым.
- Ты перегрелся на солнце, Поттер? – криво улыбается Драко, пытаясь не отводить взгляда от поттеровских зеленых глаз. – Немудрено. Такой жары не было лет триста.
Поттер ухмыляется, и от этой ухмылки Малфоя бросает в ледяную дрожь, а сложенное из миллиона кусочков сердце неожиданно обнаруживается в самом низу живота.
- Так и знал, что ты трус, Малфой, – горячо выдыхает Гарри прямо в сухие, потрескавшиеся губы Драко.
Малфоя захлестывает горячая волна ярости, отчаяния и чего-то еще, чему он не сразу может подобрать название. Хочется опрокинуть Поттера на спину, подмять под себя, сжать пальцами запястья и орать прямо в это упрямое лицо, так, чтобы он услышал, наконец: «Я! Не! Трус!». Но ничего этого Драко не делает. Он лежит, не шевелясь, и смотрит на нависающего над ним Гарри, а потом облизывает губы кончиком языка и притягивает гриффиндорца к себе.
Поцелуй выходит сухим и горьким и отдает привкусом полыни и лишь чуть-чуть – сандалом и корицей. Еще немного – и Драко возненавидит эти запахи. В такую жару хочется чего-нибудь освежающего. Лимона, например. Точно – он подарит Поттеру новую туалетную воду, с каким-нибудь цитрусовым ароматом. Вот сходит с ним завтра в Хогсмит, выберет нужный запах в парфюмерной лавке и подарит. Интересно, кто выбирал ему прежний парфюм – мелкая Уизли? Или Грейнджер расстаралась?
Мысли проносятся в голове с пугающей скоростью, пока язык Поттера хозяйничает во рту, а руки запутываются в волосах. Его, малфоевских волосах, пахнущих морским бризом и грейпфрутом.
- С ума сойти, как ты пахнешь, – бормочет Гарри, оторвавшись, наконец, от малфоевского рта. – И ты мне не ответил – да или нет?
- Ты восхитительно нелогичен, Поттер, – фыркает Драко. – Что – да или нет? Говори понятным мне английским языком, пожалуйста.
Его взгляд презрителен и высокомерен, но Поттер без очков, и потому вряд ли замечает это.
- На английском я уже сказал, – Золотой мальчик почти невозмутим, вот только тяжелое сбивчивое дыхание портит всю картину, а жар, исходящий от его обнаженной кожи, пожалуй, сведет Малфоя с ума.
- Может, мне на парселтанге повторить? – и смотрит в глаза так, как будто он собравшийся пообедать удав. Вот только Малфой не кролик. Трус, может быть. Слабак – вполне возможно. Но не кролик. Нет. Кролики не набрасываются на удавов с поцелуями и не подминают их все-таки под себя.
Сидя сверху на несопротивляющемся гриффиндорце, обхватив ногами его узкие бедра в сползающих джинсах, Драко ни одной секунды не чувствует себя победителем. Он с силой проводит ладонями по разгоряченной смуглой коже и с удовольствием слушает почти змеиное шипение Поттера, сорвавшееся у того с губ. Малфой изо всех сил пытается себя сдерживать и контролировать, но получается это с каждым днем все хуже и хуже. Граница, отделяющая его от подступающего безумия, лежит чуть ниже потертого кожаного ремня в ужасных магловских штанах Гарри Поттера. Однажды Драко не сможет себя удержать и нарушит эту границу. Самое страшное, что Гарри не будет против, и что из этого выйдет, даже страшно себе представить. И вряд ли это «что-то» будет чем-то хорошим. У Малфоя еще никогда ничего хорошего не выходило…
Эта предательская мысль действует не хуже ведра с ледяной водой, в которой так отчаянно сейчас нуждается Драко. Он резко скатывается с Поттера, садится и тянется к своей летней мантии из тонкой ткани, валяющейся на выступающих из земли толстых и узловатых корнях платана.
- Малфой, что случилось? – бормочет Золотой мальчик, растерянно приподнимаясь, но Драко не отвечает. Он вытаскивает из кармана мантии свою палочку, шепчет пересохшими губами: «Агуаменти минима», и немедленно получает в руки тонкостенный прозрачный стакан, до краев наполненный чистой, ледяной водой.
- Ты что, пить хочешь? – глупо спрашивает Поттер, напяливает на себя свои дурацкие круглые очки и недоуменно пожимает плечами. – Ну, так сказал бы, зачем же вскакивать?
Поттеру, для того чтобы наколдовать себе второй стакан, такой же, как у Драко, палочка не нужна. И заклинание он произносит не вслух, а про себя. Драко это не удивляет. Он знает, что в этом мире роли распределены именно таким образом: Гарри Поттер – победитель Вольдеморта и самый сильный из всех живущих ныне магов, Драко Малфой – несостоявшийся убийца Дамблдора, неудачливый Упивающийся Смертью, проигравший в этой войне слабак. Вот так, и никак иначе.
Драко упивается ледяной водой и жалостью к себе, даже перестает краем глаза следить за Гарри, и ему немедленно приходится расплачиваться за такое преступное легкомыслие. Поттер вдруг оказывается сзади, прижимается обнаженным торсом к напряженной малфоевской спине, обвивает руками, а ноги разводит широко, так, что Драко оказывается сидящим как раз между ними, вынимает из рук пустой стакан и отставляет его в сторону, успокаивающе гладит плечи, жарко дышит в шею и говорит ласково, но твердо:
- Не психуй, Дрей. Один псих в нашей паре уже есть, давай хоть ты останешься здравомыслящим, ладно? Ты же слизеринец, вы там все вроде хладнокровные.
- Ты еще скажи – земноводные, – начинает было Драко, но вдруг обрывает сам себя и испуганно застывает. Очень хочется повернуться к Поттеру лицом, но он так уютно устроился сейчас сзади, так успокаивающе-надежно его присутствие за спиной… И Малфой спрашивает, не поворачиваясь и очень стараясь, чтобы голос не слишком дрожал:
- Что ты сказал, Поттер? В нашей паре? Это ты кого имел в виду?
Гарри тихонько хмыкает и прихватывает губами мочку левого малфоевского уха:
- Вроде тупостью ты никогда не отличался. Зловредностью – да, конечно. Мерзким характером – пожалуйста, сколько угодно. Но тупым ты вроде раньше не был, Малфой, не был, это точно.
Драко возмущенно сопит и пытается вырваться, но хватка у Поттера стальная.
- Ну куда ты все время вырываешься? – не пускает Гарри. – Тебе, что, не нравится вот так сидеть, а?
- Нравится, – сдается Малфой и приходит, наконец, в себя, насколько это вообще возможно, имея жаркую поттеровскую грудь за своей спиной, его сильные руки вокруг собственного тела, его ноги по обе стороны от своих ног, его бедра, соприкасающиеся с…
- Нравится – значит, сиди, – подытоживает Поттер, и, судя по голосу, он ухмыляется.
- Почему? – спрашивает Драко, чуть повернув голову назад, чтобы хоть немного видеть поттеровское лицо. – Почему ты… ты назвал нас парой и предлагаешь мне пойти с тобой завтра в Хогсмит? Ты сошел с ума, Поттер?
- Сошел, Малфой, – спокойно констатирует гриффиндорец. – Я даже могу тебе рассказать, когда именно сошел. Хочешь?
- Хочу, – покорно соглашается Драко.
- Когда из Выручай-комнаты тебя спасал, вот тогда и сошел, – спокойно отвечает Гарри. – Я, конечно, не сразу это понял – ну, ты сам знаешь, до нас, гриффиндорцев, с первого раза не всегда доходит, да и момент был не самый подходящий, у меня было полно дел – Вольдеморта там убить, то да се. Но, в общем, именно тогда я все про нас понял.
- Что «все»?
- Все, – безмятежно отвечает победитель Вольдеморта. – Абсолютно. Как будто пелена с глаз спала. Все эти драки, вечное соперничество, ненависть… какая, в задницу, ненависть, если я обрыдался под дверью больничного крыла после того, как запустил в тебя Сектусемпрой!
- Ты рыдал под дверью больничного крыла? – неверяще спрашивает Драко.
Поттер вздыхает и укладывает свою лохматую башку ему на плечо. Очень уютно, надо сказать, укладывает. Как будто, так и надо.
- Рыдал, рыдал, можешь гордиться. Я тогда думал – это от ужаса. Оттого, что чуть не убил человека. Только сейчас понял – это оттого, что именно ты был этим человеком…
- Гарри, я… – начинает Малфой, в первый раз назвав Поттера по имени и еще сам не зная, что хочет сказать, но Гарри прерывает его.
- Подожди, дай я доскажу, ладно? Собственно, немного осталось. Я просто подумал – сколько мы уже с тобой тут встречаемся, под этим деревом, три недели, месяц?
- Тридцать два дня, – говорит Малфой и поворачивается, наконец, так, чтобы взглянуть Поттеру в глаза. Тот поднимает голову с малфоевского плеча и смотрит на него с нежностью.
- Считал?
Малфой кивает. Гарри тянется к нему и целует. Просто прижимается чуть влажными после выпитой воды губами к губам Малфоя и замирает на несколько секунд, но Драко чувствует, что от этого целомудренного поцелуя крышу у него сносит даже больше, чем от их бурных ласк десять минут назад.
- Считал… – улыбается Гарри, отстраняясь немного. – Вот и я считал. И понял, что я так больше не могу. Я не умею лгать, прятаться, обманывать дорогих мне людей. Я расстался с Джинни, Драко, и я хочу, чтобы мы с тобой пошли завтра в Хогсмит вместе. Как пара. Мне наплевать, кто и что будет обо мне думать. Я выиграл эту войну, и я имею право делать то, чего по-настоящему хочу. Скажешь, нет?
Поттер смотрит прямо в глаза Малфою. От недавней нежности не осталось и следа. Перед Драко сидит не семнадцатилетний, вспыльчивый и застенчивый мальчик, а молодой и сильный мужчина, уверенный в себе, знающий, чего он хочет, и привыкший рассчитывать только на себя самого. Драко несколько секунд прикидывает, сможет ли он пережить этот год в Хогвартсе, то и дело попадаясь на глаза Джинни и Рону Уизли, и отвечает:
- Я скажу «да», Поттер. Да.
Его «да» относится ко всему – и к тому, что Гарри имеет право на то, чтобы теперь, после победы, все оставили его в покое; и к тому, что он пойдет с Поттером завтра в Хогсмит; и к тому, что они теперь – пара. Малфой так много вкладывает в это «да», отчаянно надеясь, что Поттер поймет его. Ему столько всего хочется сказать Гарри, столько всего объяснить – что сам-то он «все» про них понял давным-давно, еще когда на пятом курсе случайно наткнулся на гриффиндорца, целующегося с Чжоу Чанг, и чуть не заавадился сначала от жгучего, разрывающего все внутренности, непонятного чувства, а потом – от осознания того, что чувство, которое он испытывает – это самая настоящая ревность. И о том, что больше всего на свете после финальной битвы ему хотелось сказать Гарри «спасибо» за спасенную жизнь, за показания, данные в пользу родителей, за то, что избавил мир от красноглазого урода, а его самого – Драко Малфоя – от бесчисленных страхов. Но что-то мешало просто подойти к герою и произнести слова благодарности, и когда тридцать два дня назад, в час небывалой послеполуденной жары, Гарри Поттер волею Мерлина или случая наткнулся на лежащего в сухой рыжей траве под старым платаном Драко Малфоя, слизеринец так и не смог выдавить из себя «спасибо», но неожиданно для самого себя вдруг ткнулся сухими искусанными губами в точно такие же губы Поттера, а тот, вместо того чтобы оттолкнуть, возмутиться и, выхватив волшебную палочку, заавадить Малфоя на месте, глухо и коротко застонал, притягивая его к себе ближе, ближе, опаляя горячим дыханием, жаром кожи и легким ароматом корицы и сандала…
Всего этого Драко не говорит – он просто не в состоянии сейчас разговаривать так долго, он физически не сможет столько разговаривать, только повторяет как заведенный: «Да, Поттер, да». Гарри ощутимо расслабляется, придвигается к Малфою вплотную и буквально сминает его губы своими, целуясь так неистово, словно финальная битва не произошла два месяца назад, а начнется вот-вот сейчас, и их обоих подстерегает смертельная опасность. Впрочем, кто сказал, что Летучемышиный сглаз мелкой Уизли – не смертельная опасность?
Поттеровские пальцы уже проникают под хлопковую рубашку Драко, обжигая прикосновениями, и Малфой понимает, что вот сейчас, посреди этой безумной жары, плавящей душу и тело, под старым раскидистым платаном, на берегу отвратительно теплого Черного Озера, изменится вся его малфоевская жизнь, и, возможно, в этом случае, для разнообразия, перемены в ней будут к лучшему…
Малфой открывает глаза и некоторое время недоуменно рассматривает клочки белесого неба и тяжелые ветви платана над своей головой. Во рту пересохло, а в душном воздухе щедро разлит горький запах полыни, к которому примешивается еще какой-то, едва уловимый, пряно-сладковатый аромат.
- Ну и сон, Мерлин спаси, – бормочет Драко, потягиваясь, усаживаясь на траве и наколдовывая себе стакан, полный холодной воды – точно так же, как в своем собственном, смущающем до дрожи, горячем сне. Малфой долго и с наслаждением пьет, старательно отгоняя мысли о том, что этот сон снится ему уже не в первый раз, что Поттер таращится на него своими зелеными глазищами всюду, где только не увидит – на строительных работах, за обедом в Большом зале, в парке во время вечерней прогулки – и о том, что в тонких, летних брюках, сшитых на заказ лучшим портным в магическом Париже, внезапно стало очень-очень тесно.
Пытаясь успокоить самого себя, Малфой вспоминает, как чуть не сгорел заживо в Выручай-комнате, и в брюках опять становится немного свободнее, но вслед за мыслью о Выручай-комнате немедленно приходит воспоминание и о том, кто его оттуда вытащил, и, испугавшись новой вспышки возбуждения, Драко дематериализует пустой стакан и вскакивает на ноги. От резкого движения в густом безвоздушном пространстве кружится голова и ноги подкашиваются, словно у новорожденного жеребенка. Малфой летит навзничь, но в миллиметре от земли его подхватывают чьи-то сильные руки, и сандалово-коричный аромат становится слишком осязаемым, чтобы его игнорировать.
«Я все еще сплю», – думает Драко, неловко усаживаясь на траву и встречаясь глазами с внимательным поттеровским взглядом.
- Ты спал, – говорит Поттер, как ни в чем не бывало, – и во сне стонал мое имя. Что скажешь, Малфой?
- А ты что скажешь, Поттер? – говорит Малфой, отстраненно думая, что терять ему вроде бы уже и нечего.
- Скажу, что ты кое-что задолжал мне, – жестко и уверенно чеканит Гарри, но в тот же миг его щеки заливаются предательским румянцем.
- Что же это? – спрашивает Малфой, растягивая слова, как давно уже этого не делал, и вновь ощущая тесноту в брюках при виде румянца на смуглых щеках Золотого гриффиндорского мальчика.
- Пару слов благодарности, скажешь, нет, Мал…Драко? – выпаливает Поттер и замирает, ошеломленный послевкусием малфоевского имени, впервые произнесенного им вслух.
- Я скажу «да», Гарри, – низким и хриплым со сна голосом отвечает Малфой и ни о чем уже больше не думая, с жадностью припадает к поттеровским губам, словно к живительному источнику влаги в этот немыслимо знойный день.
Гриффиндорец дергается как от удара магловским электрическим током, а потом решительно обхватывает Малфоя за шею и притягивает к себе. При этом он бормочет что-то подозрительно похожее на «Иди сюда» и «Наконец-то». Драко Малфой удобно укладывает свою ладонь поперек шеи Гарри Поттера и думает, что в качестве первого подарка он преподнесет Избранному новый парфюм – с ароматом кедра, лимона и бергамота…
Примечания автора: парфюмеры считают, что по выбору аромата можно определить характер человека. Так, парфюм с запахом корицы и сандала выберет сильный, независимый мужчина, привыкший в делах полагаться только на самого себя. Хладнокровный, уверенный в себе человек предпочтет прохладные, океанические ароматы с тонкой примесью цитрусовых, а страстному, нежному любовнику подойдут древесные и, опять же, цитрусовые нотки…
@музыка: AFI - Kiss my eyes and lay me to sleep
@темы: гарридраки, фанфики, слеш
Автор: Цыца
Пэйринг: Северус Снейп/Гарри Поттер
Рейтинг: PG-13
Жанр: Drama/Romance
Размер: Миди
Статус: Закончен
Саммари: Любовь – это черное дуло пистолета, это щелчок, это вылетающая пуля, тот самый момент, когда она летит к твоей голове, тот самый свист, что должен стать последним, что ты услышишь в этой гребаной жизни.
читать дальше
Дуло.
Маленький черный кружок, отсвечивающий буро-красным в лучах утреннего солнца. Дуло магглского пистолета в пяти сантиметрах от его носа, он мог дотронуться до него и сосчитать все царапинки на опаленной поверхности металла.
Звонок, он открывает дверь, и пушка упирается в щеку. Все произошло так быстро, что он не успел даже отшатнуться. Так и застыл на месте, глядя ничего не выражающими глазами в одну-единственную точку — центр окружности. Только потом, спустя несколько секунд, он сообразил, что двигаться и не следовало, и даже хорошо, что он спросонья не дернулся и не отскочил в сторону.
Боковое зрение ужасно раздражал ослепительный блик на дверном звонке: Северус Снейп, Спиннерс Энд, двадцать один.
— Эй, — сказал гость, и дуло тут же потеряло свою четкость, стало расплываться, зато зрение сфокусировалось за дулом — на бледном лице с опухшими красными глазами и ввалившимися щеками, изменившемся, но по-прежнему узнаваемом лице Гарри Поттера.
— Поттер.
— Вы меня узнали. Доброе утро…
* * *
— Да уберите вы чертов пистолет. Вы действительно собираетесь меня убить?
Теперь уже лицо Гарри Поттера стало расплываться, и зияющее страшной темнотой дуло снова стало четким, ясным, осязаемым.
— Вы думаете, я вас пугаю?
— Нет, непохоже на то. Вы слишком храбры, правда, Поттер?
Сердито:
— Не вам сейчас задавать вопросы!
— Выходит, вы хотели о чем-то меня спросить. Может, пройдем тогда в дом? Не очень удобно вести разговор, когда ваш пистолет упирается в переносицу.
Пауза.
— К тому же, вас могут увидеть, — напомнил Снейп, — у меня нет палочки. Можете меня связать, если вам угодно. А если умирать от ваших рук, то, прошу вас, дайте мне яду. Все приятнее, чем проломленный череп и запачканная кровью мебель.
— Я вам поговорю, — совершенно бестолково пригрозил Поттер, но пистолет опустил, — я не спектакль перед вами разыгрываю, профессор.
— О, да, вы полны решимости и праведного гнева.
* * *
Ветхие стеллажи и выбеленные временем оконные рамы.
— Я не доверяю этому дому.
— Я сам ему не очень верю…
— Замолчите! — вскрикнул. — Дайте мне руку.
— Неужели мириться вздумали? — не удержался.
Пауза. Шорох, пыхтение, бряканье, скрип.
— Руку, — снова потребовал Поттер, выпрямившись. В его кулаке что-то блеснуло металлом.
— У вас там больше ничего нет? Фуражки, шерифского значка, свистка полисмена?
— Вы не смеете, — глухо и отрывисто, — вы не будете надо мной смеяться.
Пауза.
— Дайте руку.
И в тишине — щелчок наручника. Второй наручник звякнул где-то позади.
Мерлин.
Он что, приковал его к батарее?
— Да вы совсем рехнулись, Поттер… ну, хорошо, хорошо, сижу.
— Я не хочу, чтобы вы думали, что я играю.
Очень тихо.
— Я не Драко Малфой. Я не дам в последний момент заднего хода.
— Вы хотите сказать, что живым я отсюда не выйду?
— Да.
Продолжительно молчание.
— Что вы делаете?
— Я? Рассматриваю вашу записную книжку.
— Нет. Что вы вообще делаете, вы отдаете себе отчет? Что вы делаете или хотите делать, заявившись с пистолетом в дом законопослушного человека и приковав его к батарее?
Поттер. Поттер. Чертов Поттер…
Поттер приподнял пистолет и вновь шваркнул его на стол.
— Можно? — он серьезно полагает, что от прикованного к батарее хозяина ему требуется какое-то разрешение. — Можно, я открою окно?
— Хотите, чтобы кто-нибудь вас увидел в моем доме?
Пауза.
— Да мне все равно. Тут нечего терять.
— А как же вилла в Брайтоне, на первой линии? Или та детка… как же ее звали…
— Мне нечего терять.
— Странно слышать это от такого счастливого человека, как вы.
Пауза. Пауза…
— А много ли вы знаете.
— Знаю лишь то, что известно всем. Богат, знаменит, обожаем… не так ли? После войны мы к обоюдному удовольствию уничтожили все наши связи. Однако от вас же так просто не отделаешься. Ваше лицо смотрит на меня с каждого газетного лотка, Поттер. Герой на пике своей популярности, герой, оправдавший всеобщие надежды. Спаситель… как вас там величают…
— Чудесный спаситель, — автоматически, — это такая птичка-невеличка, дарующая волшебный меч и вмиг решающая все ваши проблемы.
— Что-то в вашем голосе не слышно воодушевления. Птичка-то все же была?
Интересно, как рычат василиски? Или они… шипят?
— Была. Если бы мне сейчас пришлось вызывать патронуса, я представил бы себе тот день.
— Не ночь после битвы?
Пауза.
— Нет, — негромко произнес он, — тогда все было… как-то честнее. Наивнее. Проще.
— О, ну только не говорите мне сейчас, что вас окружает ложь и лицемерие и что все мы будем гореть в аду.
— Никто этого не заслуживает.
Продолжительное молчание.
* * *
— Нет, серьезно. Чего ты добиваешься?
— Добиваюсь? Боюсь, что ничего. Из существенного.
Пауза.
— Поттер. Нет… черт. Дай мне собраться с мыслями. Нет, серьезно: чего не хватает человеку, у которого есть девушка из «Крошек Мейз» и вилла в Брайтоне на первой пляжной линии? Острых ощущений? Тогда я могу постонать и побиться головой о стену. Если хочешь — отрезать себе запястья, чтобы вырваться из тисков.
— Я не настолько глуп, чтобы подобным образом гнаться за адреналином.
Пауза.
— Черт. Черт. Месть? Нет, погоди. Я не насолил тебе настолько. Или ты до сих пор обижаешься на «нашу новую знаменитость»?
Пауза.
Молчание.
Долгое молчание.
— Если подумать серьезно, то это должно было быть сладким воспоминанием моего детства.
— Это бред, Поттер. Вам повторить по буквам? Их четыре. Б. Р. Е. и Д.
Нервно:
— Да. Да. Я отвлекся.
Пистолет на столе как символ. Символ что-то символизирует. Снейп медленно закрывает глаза.
Пистолет на столе как символ одинокой жизни. Скрытая угроза.
Пистолет на столе как квинтэссенция человеческого отчаяния.
* * *
Судорожный вздох. Капли стучат по стеклам, стекают вниз бурой жижей. На столе — потрепанная записная книжка и несколько магглских фунтов образца 1997 года — таких, где королева ещё не старая.
На монетах 2000 и 2003 годов у нее появляется второй подбородок. Посмотрите, если выдастся случай, это, в самом деле, интересно.
— Хорошо, — говорит Снейп, — давайте. Не будем молчать. Давайте поиграем в одну… игру.
Пауза. Угрюмое молчание.
— Я буду угадывать. Знаете, это то, что у меня хорошо получается. Я буду угадывать. А если угадаю, вы мне ответите. Вы скажете мне правду. Хорошо?
Пауза.
— Договорились?
— Да.
Стук. Стук. Стук дождя по стеклам. Тук-тук-тук.
— Каждый вечер, перед тем как лечь в постель, она заходит на несколько секунд в душ, чтобы перевоплотиться из порядочной ведьмы в деловом костюме в одну из цыпочек «Чип энд шик». Натягивает на себя кожаные трусы и капает в декольте «Сексуальной магией пачули» или чем-нибудь в этом роде. Ну? Так ведь, я угадал?
Пауза.
— Почти. У нее трусы из латекса, а у меня хронический гайморит. Я уже давно не чую никаких возбуждающих запахов.
Снейп мучительно борется с желанием постучать головой о батарею.
— Но она та ещё штучка, верно?
Поттер. Стоит, опустив руки, смотрит исподлобья и как-то недоверчиво.
— Это нечестно. Вы читали о ней в «Пророке». Это не третий глаз.
— Вы думаете, в «Пророке» пишут об этом, да? Да когда вы в последний раз читали газеты. Там ваши с ней улыбающиеся физиономии на разворот. И она рассуждает о том, сколько хочет от вас детей. И как скоро.
Молчание.
— Она правда хочет от вас детей. Верите?
— Да… нет… не знаю. Я давно с ней не разговаривал.
Пауза. Тук-тук. Черти-что. Поттер…
— Дайте, я угадаю ещё. Нет, постойте! Она тыкала наманикюренным пальчиком в сторону своей беременной подружки Карен и щебетала о том, как, наверное, прекрасно вынашивать ребенка от любимого человека. И какое у этой долбаной Карен восхитительное обручальное колечко. На что вы многозначительно хмыкали и глядели в другую сторону. Угадал?
— Да. Ее звали Люси. Подружку.
— О, поздравляю. В их женской лиге вас уже наверняка определили в категорию чайников и перспективных скупердяев.
— Нет никакой женской лиги.
— Я пошутил. Люди иногда так делают. В ответ на это принято слегка приподнимать уголки губ. Попробуйте, это совсем не сложно.
— Я не верю в то, что вы со мной шутите.
— Ах, ну да, простите. Действительно, как я мог. Столько лет поддерживать репутацию препода-монстра-из-ваших-ночных-кошмаров, и так глупо пропалиться в ответственный момент. Хотите правду, Поттер? Ничто человеческое мне не чуждо.
Молчание.
Долгое молчание.
— Поттер? Как я буду вытаскивать вас из транса, если вы приковали меня к батарее?
— А?
— Поттер…
— Нет, ничего. Я помолчу немного. Мне не просто это понять. И привыкнуть.
«Какого черта привыкать, псих. Ты грохнешь меня в припадке минуты через три. А, может, мне суждено дотянуть до вечера».
Какого черта.
— Угадайте что-нибудь ещё. У вас, кажется, получается.
— Вам недостаточно славы за все ваши деяния, и вы чувствуете себя обделенным. То, что происходит сейчас, — совсем не то, что вы ожидали. Это как будто ты обнаружил, что тебе не доложили сметаны на выходе из магазина, когда деньги уже заплачены. И ты не можешь повернуть ничего вспять. И столько человек погибло. И сейчас ты понимаешь, что награда за все это, все, что ты вытерпел и чего достиг — ничего, ноль, дырка от бублика, кукиш с маслом. Поэтому ты находишь человека, на которого все свои несчастия можно было бы свалить.
Того, кого ты всегда ненавидел. И ты берешь из ящика стола старенький «Браунинг» Вернона Дурсля и идешь к этому человеку, звонишь в дверь и приставляешь ствол к левому виску. Тебе кажется, что это принесет тебе облегчение. Со смертью этого злосчастного типа уйдут и многие твои проблемы. Так?
Очень долгая пауза.
— Так ведь? Я угадал?
Пауза.
— Поттер.
— Нет. Это не так. Вы все лжете.
Пауза.
Пауза.
Пауза.
— Ладно. Я все лгу.
* * *
— Почему вы ни с кем не разговаривали в школе? Вас ненавидели учителя.
Быстрый взгляд на часы.
— Сорок четыре минуты тридцать секунд — отличный результат, Поттер.
Пауза.
— Чего?
— Вы разговариваете. Вы подали первый признак жизни через сорок четыре тридцать после нашего последнего разговора.
— А.
Молчание.
— О, только умоляю, не затыкайтесь. Давайте, давайте, раз начали. Что вы там спрашивали?
— Почему вы ни с кем не общались в школе. Вас ненавидели коллеги и ученики. А сейчас вы производите впечатление общительного человека.
— Ну, Поттер. Это было другое время. Я был другим. Мы столько лет жили под постоянной угрозой, Поттер. В таком положении сложно думать о чем-то, кроме спасения собственной шкуры. У меня было слишком много проблем, и все они бухнулись мне на плечи, задавили, аж дышать больно. Я способен проявлять чудеса красноречия в двух случаях: когда я всем удовлетворен и ни о чем не беспокоюсь — и когда я балансирую на лезвии бритвы.
— Две крайности? Какая из них руководит вами сейчас?
— Посмотрите на этот прелюбопытнейший предмет на столе и попытайтесь честно ответить на этот вопрос.
Молчание.
— Мне кажется, у вас не очень много проблем. Сэр.
— Мне кажется, у вас их вообще быть не должно. Герой на пенсии, самый уважаемый и обожаемый персонаж в этой чертовой стране. Черт подери, да у вас вообще есть все, что только душе угодно. Давеча мы установили, что вам этого вполне хватает, сметаны столько, сколько было заказано. Это ставит меня в тупик. Черт.
— Вы много чертыхаетесь.
— А вы, черт вас подери, постоянно обгрызаете ноготь на левом мизинце. И это, к чертовой бабушке, выводит меня из себя. Угнетает почти так же, как тяжесть металла на моем запястье. Черт. Черт.
— Профессор…
— Черррр-рт, — с громким стоном, дернувшись вперед так, что с батареи посыпались кусочки желтоватой эмали, — да что вы ожидаете от человека, которого приковали к гребаной батарее и держите на мушке уже сорок четыре тридцать… уже пол гребаного дня. Я не в состоянии острить сейчас, Поттер. Это отвратительно. Заткнитесь и посидите в чулане, пока не соберетесь меня застрелить. А когда решитесь, спускайтесь тихо, возьмите долбаный пистолет и просто сделайте это.
— Я…
— Четвертая сверху ступенька шатается. Ради Мерлина, постарайтесь не свернуть себе шею. Все. Тушите свет. Я больше не функционирую.
Очень долгое молчание.
Раздраженно:
— Да сделайте это. Или стреляйте, или катитесь отсюда к чертовой матери. С Темным Лордом было проще. С Дамблдором было проще. Никто не парил тебе мозги. Если ты получал по носу, то точно зная за что. А здесь у меня даже нет никаких предположений. И я никак не могу из вас это вытянуть.
Пауза.
Чертова пауза, черт ее задери.
Пауза.
— Вы хотите знать почему.
Вы никогда не задумывались о звучании аплодисментов в гробовой тишине? Вызывает мысли о сумасшествии.
— Да! Да, черт вас подери, где шампанское и фанфары! До него дошло! Я не могу в это поверить! Неужели он догадался! Поттер, у меня мигрень. Дайте мне, пожалуйста, по голове пистолетом.
Пауза.
— Я сделал это потому, что… блин.
Стон.
Продолжительное молчание.
* * *
— Я таким вас не видел.
— О, поздравляю. Знаете ли что? Поттер. Идите вы…
— К черту. Да.
Молчание.
— На первом курсе Гермиона получила кучу баллов за умение сохранять трезвую голову перед лицом пламени.
Очень серьезно:
— Это хорошее качество. Я думал о ней хуже. Она ненавидела меня, я — ее, а теперь выясняется, что из нас двоих именно я — долбаная истеричка. Замечательно.
— Вы зря. Она вас очень уважает.
— Если бог даст и я выберусь отсюда живым, приглашу ее на ужин.
Долгая пауза.
— Вы шутите. Я думал, что вы… В смысле, я читал…
Крайне неловкая пауза.
— Что? Как-нибудь разберитесь со словами, Поттер. Что вы там читали?
— Что вы…
— Ну? Кто я?
— Что вы предпочитаете мужчин.
Продолжительное молчание.
— Это ведь правда?
Язвительно:
— А что это вы так заинтересовались? Я вот возьму и промолчу. Буду Шехерезадой. Вы не прикончите меня из банального любопытства.
— Нет. Я и так вас прикончу.
— Хорошо. Усек. Заткнулся. Все. Господи, как вы действуете мне на нервы.
Приглушенный смешок.
— Что смешного? — очень раздраженно, почти зло.
— Это был такой анекдот. «Господи? Меня раньше так не называли».
Угрюмое молчание.
— Что?
— Дождь кончился.
— Предлагаете мне взять совочек и отправиться в парк?
Смешок.
Это почти истерика.
Это, черт её подери, истерика, истерика, истерика.
Дай ему бог выбраться отсюда в здравом уме. Если за эти сорок четыре трид… Черт, если за эти чертовы четыре часа Поттер сведет его с ума, то лучше бы ему сдохнуть. По размышлении зрелом, сумасшедшим он будет вызывать у самого себя меньше раздражения. С другой стороны, он будет в десять раз больше раздражать других людей.
— Поттер!
— Что?
— Для кого вы живете? Для других или для себя?
— Ради других. Так вернее.
— А мне кажется, вы погрязли в своих же долбаных мозгах, они прогнили до самого черепа, до сердцевины. Я! Я! Я! Да вы хоть раз о ком-то думали, кроме самого себя? Черт подери, если бы вы были художником, вы рисовали бы исключительно автопортреты. Если бы вы были талантливым художником, вы бы вкладывали весь свой талант в то, чтобы отразить самые разнообразные эмоции и ощущения на своем собственном гребаном лице. Черт. Мерлин. Меня от вас тошнит. Включите радио.
* * *
— Heeey Jude… — горланит во все горло, — mmm… take the bad song and make it beeeetteeer… Или как там, старое-доброе? Давайте погромче, Поттер, я ни хрена не слышу!
Шипение радиоприемника. Щелчок.
— Это отвратительно. Перестаньте орать песни вслух.
— Как? Вы предлагаете мне орать их про себя? Знаете, это нужно попробовать! Нет, ну в самом деле. Что вы там слушаете, а? Небось, каких-нибудь очередных «Поющих полудурков», а?
— Мне больше нравилось, когда вы молчали.
— А я больше не собираюсь молчать. Я намереваюсь перебудить всех соседей, пусть все меня слышат, пусть все придут сюда с кастрюлями, сковородками, или с чем там ещё прихо…
— Я наложил на дом заглушающие чары.
— О, как интересно! Так у вас есть палочка, Поттер? А какого черта, пардон, Поттер, вы таскаете с собой магглский пистолет? Или на это есть очередная значительная и, конечно, все объясняющая причина? Вы делаете это из религиозных соображений, признавайтесь?
Пауза.
— А? Какого черта вам дурслиевская пушка?
— Не ваше дело.
— Извините, — щелчок приемника, — мое. Видите ли, в чем дело. Если я не ошибаюсь и между нами не произошло некоего досадного недопонимания, вот этим самым дивным блестящим предметом давеча вы намеревались к чертовой матери вышибить мне мозги.
Молчание. Безнадежно затянувшаяся пауза.
Не-дай-мне-бог-сойти-с-ума.
— …when I`m sixty four! Oh!
— Хватит.
— Мне дозволено последнее желание.
— Я вас внимательно слушаю.
— Я хочу дожить до глубокой старости.
— Знаете что? Идите к черту.
— О! О! Вы посмотрите на него! Да так не говорит даже техасский дальнобойщик после четырехсот километров по прерии! Сколько страсти, сколько злости, сколько чувства вкладывает он в эти слова! А вы — знаете что, Поттер? Мое искреннее мнение? Вы просто зажрались до неприличия, вот и все. У вас есть слишком многое, и вас уже от этого тошнит. Перекушали, что называется. Да вы, черт вас задери, и понятия не имеете о том, что значит неудавшаяся жизнь. Вы, черт вас… Черт, да вы просто идиот, а вовсе никакой не спаситель.
Пауза.
— Правда? Вы серьезно думаете, что вам живется хуже?
— Да вы что, смеетесь, что ли? Ну разумеется, думаю.
На удивление без паузы.
— Спор.
— Что?
— Предлагаю спор.
— Вы не черта не соображаете, о чем говорите. Хотя я не откажусь сыграть со смертью в кости.
— Именно. Только вы же знаете, что мне нечего терять. Я не знаю, что мне на кон поставить.
Пауза.
Очень Важная Пауза.
— Как это не знаете? У вас есть я. Это то, чем вы в данный момент всецело и неоспоримо владеете. Я весь в вашей власти. Я прикован к чертовой батарее. Сам я даже не могу повернуть ручку чертового приемника. Черт. Прекратите грызть ногти.
* * *
Возьмите мою душу!
Кроме меня вам нечего терять.
Черт. Ненавижу идиотские обороты речи.
* * *
— Притащите поближе радио. Помирать — так с музыкой.
— Никакого радио, вы опять начнете петь. Я правильно понимаю, что мы играем на вашу жизнь?
— Обалдеть, как правильно, Поттер. Да.
Дождь. За окном темнеет. Пистолет на полу зловеще поблескивает в отблесках заходящего солнца, тускло сияет не выключенный ночник.
— Начинайте, Поттер.
— Вы никогда не оказывались в бешеной толпе репортеров, которые мечтают разорвать вас на части. Это вызывает какую-то дикую, животную злость. Им плевать на то, что вы хотите или не хотите. Они мечтают заснять вас в самом ужасном ракурсе, и чем больше шумихи вокруг, тем лучше. Иногда мне кажется, что это не люди, а какие-то порождения ада.
— «Есть одна вещь хуже, чем то, что о тебе все говорят. И это когда о тебе не говорит никто». Оскар Уальд, Поттер. Обо мне не говорил никто очень и очень долгое время. Это основа моей шпионской деятельности. Ты никогда никому не будешь нужен.
— Будто вы хотели быть кому-то нужным, — тихий фырк, — ладно. Ваш черед.
— Вы не служили двум хозяевам сразу. Когда так разрываешься, самое страшное — это боязнь потерять себя. Забыть вообще, кто ты, чего ты хочешь и что ты сам — сам! — считаешь справедливым. Так бывает, когда очень много врешь. И это действительно страшно.
— Вы не принимали во внимание тот факт, что я постоянно вру? Для всего внешнего мира, как вы успели заключить, у меня чудесная жизнь, профессор. Я просто должен парить на флюидах своей радости. Но я заявляюсь к вам с пистолетом и говорю, что мне нечего в этой жизни терять. Это не наводит вас на мысли, что и у меня не все так здорово?
Пауза.
* * *
— Вас не подвергали двойному крусио.
— Вы не были вынуждены терпеть женских истерик.
— Вас не игнорировали.
— О вас не пеклись как о младенце. Это унизительно.
— Зато вы в своей жизни получали валентинки.
— Да, целых две. Одну от малолетней Джинни, опозорившей меня перед всей школой, а другую — от домового эльфа, пытающегося свести меня с той же Джинни.
— Вам не устраивали темную в школьном сортире.
— Вы не падали с метлы и не бухались в обморок перед всей школой.
— Вы не мешали водку с мартини и мочой гиппогрифа.
— Вы не пробовали «Сладких Слизняков Уизли».
— Вам не пытались выкрасить волосы в цвета радуги.
— Вас не заставляли одеваться в идиотские свитера с собственными портретами.
— Так, все, Поттер. Это несерьезно. Включите мне музыку.
Пауза.
— А что, по вашему мнению, серьезно?
* * *
Что серьезно. Что серьезно. Снейп медленно закрывает глаза. Поттер смотрит серьезно — черт, серьезно — и выжидающе.
— Вы не…
— Ну же, что это вы замолкли.
— А что вообще вы можете посчитать серьезным?
— Ну, есть же такие вечные понятия.
Молчание.
— Вроде дружбы, любви там. И так далее. Как насчет: я никогда не любил?
— Как насчет: у меня никогда не было настоящего друга?
— Это, в общем-то, хорошо. Не о ком плакать, когда потеряешь.
— Так может, они на пользу? Эти слезы, а?
Тихо. Пауза. Дождь.
И поспешно:
— Н-нет, нет. Я так не думаю.
Сидит и вертит в руках пистолет, придурок.
* * *
Любовь — это черное дуло пистолета, это щелчок, это вылетающая пуля, тот самый момент, когда она летит к твоей голове, тот самый свист, что должен стать последним, что ты услышишь в этой гребаной жизни. Черт.
* * *
Глубокий вздох.
— Хорошо, — очень тихо, очень медленно, взвешивая каждое слово, — я скажу, но это будет все, Поттер. После этого ты просто признаешь поражение и оставишь меня в покое. И свалишь, наконец, из этого дома. И чтоб глаза мои больше тебя не видели.
Я не буду звонить в полицию.
Я не буду вызывать авроров.
Никто, черт подери, ни о чем никогда не узнает.
Все?
— Ясно. Андерстэнд. Ферштейн. Дако. Продолжайте.
— Ты никогда… — собраться, собраться с мыслями, — ты никогда не любил, да. Ты говоришь об этом, как о ужасном факте из твоей жизни, но на самом деле это не так. Любовь — это не только прогулки под луной и посиделки на лавочке. Это может стать такой отравой, Поттер… ты не представляешь.
— Я попробую представить. Продолжайте.
— Ты… Ты никогда не любил так отчаянно, мучительно, так отвратительно безнадежно. Когда кажется. Что ты сам начинаешь пожирать себя изнутри, что просто на глазах разлагаешься. Когда каждый день — как мордой по стиральной доске, как снова и снова скручивает тебя, словно половую тряпку, выжимая все, и кажется, что уже больше ничего не остается.
— Сбивчиво, но поэтично. Я слушаю.
— Ты никогда не влюблялся в человека, с которым у тебя не может быть ничего общего. С которым у тебя нет будущего. И — знаешь, в такие моменты возникает это чувство какого-то злорадного, мстительного удовольствия, и ты ничего не можешь с собой поделать, и смотришь больше, и все больше времени хочешь проводить рядом. Это ужасно. Я ненавижу себя за это. Ненавижу.
Молчание.
— Вставай, Поттер.
— Что?
Недоуменная пауза.
— Ты проиграл спор. Вставай.
— Нет… нет! Как так? Я же в сущности ничего не услышал.
— Я договорю на пороге. А сейчас ты встанешь, возьмешь долбаный пистолет и выйдешь в холл, предварительно отстегнув наручники. Давай, пошевеливайся.
Пауза.
— Я не буду вас отстегивать. С какой стати я должен вам доверять.
— Ты не должен, — произнес Снейп устало, — ты ничего мне не должен. Просто выйди в коридор и возьмись за ручку двери, Поттер. Пожалуйста.
Стук дождя резко обрывается. И раздается стук шагов.
* * *
— Расскажи мне пока, что все-таки не так в твоей жизни. Давай, пока я собираюсь с мыслями.
— Серьезно? Да, видно, правда то, что каждый герой должен умереть молодым. Сдохнуть в этой финальной битве, предварительно порубив всех в капусту. Просто невыносимо жить с мыслью, что лучшее в твоей жизни уже позади и ничего более грандиозного, как ни старайся, не сотворишь. Нет стимула, нет желания жить дальше. Кажется, что все дальнейшие годы — скучная, тошнотворная, бесконечная благотворительная акция с ярмаркой снисходительных улыбок и этим балаганом с газетными статьями и эдакими похлопываниями по плечу: молодец, сынок. В твои-то годы!
Все достало. От магии и магического мира просто тошнит. Уж луше пуля в лоб, чем чертова "Авада Кедавра". Ненавижу палочку. Выброшу её когда-нибудь. И пистолет тоже... когда-нибудь.
В определенный период жизни, когда ты обводишь замыленным, привыкшим ко всему взором окружающий мир, тебя все больше тянет получить от этой жизни ещё хоть немного. И ты послушно топаешь к тому единственному, кто мог выжать из тебя хоть какие-то эмоции. Злость, ненависть — что угодно. Но что-то, что ты ещё мог почувствовать.
Хочется покончить с этим раз и навсегда. Как во сне. Хоть немного провести времени рядом, пусть даже для этого придется приставить пистолет к его голове, а потом выйти на улицу, оглядеться по сторонам и всадить себе в лоб пулю.
Да, это именно то чувство, которое ты испытываешь, пялясь на меня на уроках. Это именно то чувство, что испытывает ребенок, расчесывая до крови ранку на колене — больно, а все равно. Раз уж жизнь не удалась, надо втоптать ее в полное говно, чтобы почувствовать все по полной программе. Чтобы хоть на короткое мгновение почувствовать себя живым.
— Это все?
Молчание.
— Да.
* * *
Снейп медленно поднял голову. За окном совсем стемнело.
— Поттер. Слышишь меня?
— Да.
— Ты на пороге?
— Да, но если вы не назовете имя, я отказываюсь выходить. Почему спор должен базироваться на доверии? Это противоречит самой сущности спора.
— Ты особо не умничай-то. А то мало ли что…
Пауза. Громко:
— Рассказывайте. В кого вы там безнадежно влюбились?
— За такую слащавость прибить бы тебя, Поттер. Это один из моих учеников. Ну, что ты хихикаешь? Мужчина, Поттер, мужчина. Вернее, тогда ещё мальчик. Мальчик, не сводивший с меня глаз, и с ненавистью на меня смотревший, то с подозрениями, то со злостью, то с ненавистью. А я, старый дурак, просто не мог отвести от него глаз. Хотя, надо признать, очень старался.
— Он знал об этом?
— Нет, дурачок, — сам от своих слов вздрогнул, — конечно, нет. Как я мог ему сказать? Я вообще, знаешь ли, не привык впустую сотрясать воздух, я лучше делом. Семь лет и больше вытирал ему сопли, вытаскивал из передряг, спасал ему жизнь, отчего он только больше меня ненавидел. А сам по вечерам сидел в своих подземельях и тупо бился головой о стену. Вот… А в остальном все было прекрасно.
Молчание.
— Черт. Черрт. Ты уйдешь уже, наконец? Я сам справлюсь с наручником, слышишь? Просто уходи. Я думал, я надеялся какой-то разумной частью своей дурной башки, что никогда его больше не увижу. О чем напрямую и заявил ему в выпускной вечер. Только жизнь повернулась так, что в одно прекрасное утро этот мальчик, предмет моих воздыханий, явился ко мне и приставил пистолет ко лбу на пороге моего собственного дома.
Молчание.
— Все, я выиграл. Вали.
Молчание.
— Вали, слышишь? Я не могу больше говорить. Сейчас я начну петь, и ты сам пожалеешь.
Странный звук, то ли всхлип, то ли стон. И ещё какой-то истерический, сдавленный хрип.
— А лучше пристрели меня, короче, сам знаешь. Я устал, я измотан этим долбаным днем, я, наконец, хочу в туалет. Сам решай, что со мной делать, Поттер. Я отказываюсь думать за себя. Я сейчас просто так сдохну, без твоей чертовой помощи.
Молчание.
Молчание.
Молчание.
* * *
Спор не имеет смысла. Я сдохну в любом случае.
Пока тебя нет рядом, мне все равно, когда это произойдет — сейчас или позже. Но теперь хоть совесть не мучает за то, что не сказал. Да. Теперь ты все знаешь.
* * *
Истерика. С третьего этажа «Северус Снейп, Спиннерс Энд, двадцать один» упал пистолет и прибил ворону.
* * *
Он вылетел из дома и чуть не угодил под машину. Пока разъяренный водитель махал кулаками, мальчишка стоял с отсутствующим видом и глотал капли дождя, бегущие по лицу.
Никому не было ясно, плакал он или нет, ведь такие красные глаза могут быть ещё от долгого чтения, пьянства или бессонницы. Мальчишка стоял под дождем, запихнув озябшие руки в карманы куртки, стоял лохматый, явно уставший, близоруко щурился в пространство.
А потом он вынул из кармана какой-то странный продолговатый предмет, и это могло бы быть интересным, но это была всего лишь волшебная палочка. Такие каждый год изготавливают сотнями.
Парень неуклюже обернулся, будто ждал преследования или хотел скрыться, а потом взмахнул рукой с палочкой и вывел в морозном воздухе кривыми, расплывающимися буквами:
Я ОБЯЗАТЕЛЬНО ВЕРНУСЬ.
В окне дома напротив проскользнула чья-то долгая тень, но, может, это просто показалось.
Мальчик потоптался ещё несколько минут на одном месте, а потом вышвырнул палочку в ближайший мусорный бак и ушел.
Всё.
Пэйринг: Северус Снейп/Гарри Поттер
Рейтинг: PG-13
Жанр: Drama/Romance
Размер: Миди
Статус: Закончен
Саммари: Любовь – это черное дуло пистолета, это щелчок, это вылетающая пуля, тот самый момент, когда она летит к твоей голове, тот самый свист, что должен стать последним, что ты услышишь в этой гребаной жизни.
читать дальше
Дуло.
Маленький черный кружок, отсвечивающий буро-красным в лучах утреннего солнца. Дуло магглского пистолета в пяти сантиметрах от его носа, он мог дотронуться до него и сосчитать все царапинки на опаленной поверхности металла.
Звонок, он открывает дверь, и пушка упирается в щеку. Все произошло так быстро, что он не успел даже отшатнуться. Так и застыл на месте, глядя ничего не выражающими глазами в одну-единственную точку — центр окружности. Только потом, спустя несколько секунд, он сообразил, что двигаться и не следовало, и даже хорошо, что он спросонья не дернулся и не отскочил в сторону.
Боковое зрение ужасно раздражал ослепительный блик на дверном звонке: Северус Снейп, Спиннерс Энд, двадцать один.
— Эй, — сказал гость, и дуло тут же потеряло свою четкость, стало расплываться, зато зрение сфокусировалось за дулом — на бледном лице с опухшими красными глазами и ввалившимися щеками, изменившемся, но по-прежнему узнаваемом лице Гарри Поттера.
— Поттер.
— Вы меня узнали. Доброе утро…
* * *
— Да уберите вы чертов пистолет. Вы действительно собираетесь меня убить?
Теперь уже лицо Гарри Поттера стало расплываться, и зияющее страшной темнотой дуло снова стало четким, ясным, осязаемым.
— Вы думаете, я вас пугаю?
— Нет, непохоже на то. Вы слишком храбры, правда, Поттер?
Сердито:
— Не вам сейчас задавать вопросы!
— Выходит, вы хотели о чем-то меня спросить. Может, пройдем тогда в дом? Не очень удобно вести разговор, когда ваш пистолет упирается в переносицу.
Пауза.
— К тому же, вас могут увидеть, — напомнил Снейп, — у меня нет палочки. Можете меня связать, если вам угодно. А если умирать от ваших рук, то, прошу вас, дайте мне яду. Все приятнее, чем проломленный череп и запачканная кровью мебель.
— Я вам поговорю, — совершенно бестолково пригрозил Поттер, но пистолет опустил, — я не спектакль перед вами разыгрываю, профессор.
— О, да, вы полны решимости и праведного гнева.
* * *
Ветхие стеллажи и выбеленные временем оконные рамы.
— Я не доверяю этому дому.
— Я сам ему не очень верю…
— Замолчите! — вскрикнул. — Дайте мне руку.
— Неужели мириться вздумали? — не удержался.
Пауза. Шорох, пыхтение, бряканье, скрип.
— Руку, — снова потребовал Поттер, выпрямившись. В его кулаке что-то блеснуло металлом.
— У вас там больше ничего нет? Фуражки, шерифского значка, свистка полисмена?
— Вы не смеете, — глухо и отрывисто, — вы не будете надо мной смеяться.
Пауза.
— Дайте руку.
И в тишине — щелчок наручника. Второй наручник звякнул где-то позади.
Мерлин.
Он что, приковал его к батарее?
— Да вы совсем рехнулись, Поттер… ну, хорошо, хорошо, сижу.
— Я не хочу, чтобы вы думали, что я играю.
Очень тихо.
— Я не Драко Малфой. Я не дам в последний момент заднего хода.
— Вы хотите сказать, что живым я отсюда не выйду?
— Да.
Продолжительно молчание.
— Что вы делаете?
— Я? Рассматриваю вашу записную книжку.
— Нет. Что вы вообще делаете, вы отдаете себе отчет? Что вы делаете или хотите делать, заявившись с пистолетом в дом законопослушного человека и приковав его к батарее?
Поттер. Поттер. Чертов Поттер…
Поттер приподнял пистолет и вновь шваркнул его на стол.
— Можно? — он серьезно полагает, что от прикованного к батарее хозяина ему требуется какое-то разрешение. — Можно, я открою окно?
— Хотите, чтобы кто-нибудь вас увидел в моем доме?
Пауза.
— Да мне все равно. Тут нечего терять.
— А как же вилла в Брайтоне, на первой линии? Или та детка… как же ее звали…
— Мне нечего терять.
— Странно слышать это от такого счастливого человека, как вы.
Пауза. Пауза…
— А много ли вы знаете.
— Знаю лишь то, что известно всем. Богат, знаменит, обожаем… не так ли? После войны мы к обоюдному удовольствию уничтожили все наши связи. Однако от вас же так просто не отделаешься. Ваше лицо смотрит на меня с каждого газетного лотка, Поттер. Герой на пике своей популярности, герой, оправдавший всеобщие надежды. Спаситель… как вас там величают…
— Чудесный спаситель, — автоматически, — это такая птичка-невеличка, дарующая волшебный меч и вмиг решающая все ваши проблемы.
— Что-то в вашем голосе не слышно воодушевления. Птичка-то все же была?
Интересно, как рычат василиски? Или они… шипят?
— Была. Если бы мне сейчас пришлось вызывать патронуса, я представил бы себе тот день.
— Не ночь после битвы?
Пауза.
— Нет, — негромко произнес он, — тогда все было… как-то честнее. Наивнее. Проще.
— О, ну только не говорите мне сейчас, что вас окружает ложь и лицемерие и что все мы будем гореть в аду.
— Никто этого не заслуживает.
Продолжительное молчание.
* * *
— Нет, серьезно. Чего ты добиваешься?
— Добиваюсь? Боюсь, что ничего. Из существенного.
Пауза.
— Поттер. Нет… черт. Дай мне собраться с мыслями. Нет, серьезно: чего не хватает человеку, у которого есть девушка из «Крошек Мейз» и вилла в Брайтоне на первой пляжной линии? Острых ощущений? Тогда я могу постонать и побиться головой о стену. Если хочешь — отрезать себе запястья, чтобы вырваться из тисков.
— Я не настолько глуп, чтобы подобным образом гнаться за адреналином.
Пауза.
— Черт. Черт. Месть? Нет, погоди. Я не насолил тебе настолько. Или ты до сих пор обижаешься на «нашу новую знаменитость»?
Пауза.
Молчание.
Долгое молчание.
— Если подумать серьезно, то это должно было быть сладким воспоминанием моего детства.
— Это бред, Поттер. Вам повторить по буквам? Их четыре. Б. Р. Е. и Д.
Нервно:
— Да. Да. Я отвлекся.
Пистолет на столе как символ. Символ что-то символизирует. Снейп медленно закрывает глаза.
Пистолет на столе как символ одинокой жизни. Скрытая угроза.
Пистолет на столе как квинтэссенция человеческого отчаяния.
* * *
Судорожный вздох. Капли стучат по стеклам, стекают вниз бурой жижей. На столе — потрепанная записная книжка и несколько магглских фунтов образца 1997 года — таких, где королева ещё не старая.
На монетах 2000 и 2003 годов у нее появляется второй подбородок. Посмотрите, если выдастся случай, это, в самом деле, интересно.
— Хорошо, — говорит Снейп, — давайте. Не будем молчать. Давайте поиграем в одну… игру.
Пауза. Угрюмое молчание.
— Я буду угадывать. Знаете, это то, что у меня хорошо получается. Я буду угадывать. А если угадаю, вы мне ответите. Вы скажете мне правду. Хорошо?
Пауза.
— Договорились?
— Да.
Стук. Стук. Стук дождя по стеклам. Тук-тук-тук.
— Каждый вечер, перед тем как лечь в постель, она заходит на несколько секунд в душ, чтобы перевоплотиться из порядочной ведьмы в деловом костюме в одну из цыпочек «Чип энд шик». Натягивает на себя кожаные трусы и капает в декольте «Сексуальной магией пачули» или чем-нибудь в этом роде. Ну? Так ведь, я угадал?
Пауза.
— Почти. У нее трусы из латекса, а у меня хронический гайморит. Я уже давно не чую никаких возбуждающих запахов.
Снейп мучительно борется с желанием постучать головой о батарею.
— Но она та ещё штучка, верно?
Поттер. Стоит, опустив руки, смотрит исподлобья и как-то недоверчиво.
— Это нечестно. Вы читали о ней в «Пророке». Это не третий глаз.
— Вы думаете, в «Пророке» пишут об этом, да? Да когда вы в последний раз читали газеты. Там ваши с ней улыбающиеся физиономии на разворот. И она рассуждает о том, сколько хочет от вас детей. И как скоро.
Молчание.
— Она правда хочет от вас детей. Верите?
— Да… нет… не знаю. Я давно с ней не разговаривал.
Пауза. Тук-тук. Черти-что. Поттер…
— Дайте, я угадаю ещё. Нет, постойте! Она тыкала наманикюренным пальчиком в сторону своей беременной подружки Карен и щебетала о том, как, наверное, прекрасно вынашивать ребенка от любимого человека. И какое у этой долбаной Карен восхитительное обручальное колечко. На что вы многозначительно хмыкали и глядели в другую сторону. Угадал?
— Да. Ее звали Люси. Подружку.
— О, поздравляю. В их женской лиге вас уже наверняка определили в категорию чайников и перспективных скупердяев.
— Нет никакой женской лиги.
— Я пошутил. Люди иногда так делают. В ответ на это принято слегка приподнимать уголки губ. Попробуйте, это совсем не сложно.
— Я не верю в то, что вы со мной шутите.
— Ах, ну да, простите. Действительно, как я мог. Столько лет поддерживать репутацию препода-монстра-из-ваших-ночных-кошмаров, и так глупо пропалиться в ответственный момент. Хотите правду, Поттер? Ничто человеческое мне не чуждо.
Молчание.
Долгое молчание.
— Поттер? Как я буду вытаскивать вас из транса, если вы приковали меня к батарее?
— А?
— Поттер…
— Нет, ничего. Я помолчу немного. Мне не просто это понять. И привыкнуть.
«Какого черта привыкать, псих. Ты грохнешь меня в припадке минуты через три. А, может, мне суждено дотянуть до вечера».
Какого черта.
— Угадайте что-нибудь ещё. У вас, кажется, получается.
— Вам недостаточно славы за все ваши деяния, и вы чувствуете себя обделенным. То, что происходит сейчас, — совсем не то, что вы ожидали. Это как будто ты обнаружил, что тебе не доложили сметаны на выходе из магазина, когда деньги уже заплачены. И ты не можешь повернуть ничего вспять. И столько человек погибло. И сейчас ты понимаешь, что награда за все это, все, что ты вытерпел и чего достиг — ничего, ноль, дырка от бублика, кукиш с маслом. Поэтому ты находишь человека, на которого все свои несчастия можно было бы свалить.
Того, кого ты всегда ненавидел. И ты берешь из ящика стола старенький «Браунинг» Вернона Дурсля и идешь к этому человеку, звонишь в дверь и приставляешь ствол к левому виску. Тебе кажется, что это принесет тебе облегчение. Со смертью этого злосчастного типа уйдут и многие твои проблемы. Так?
Очень долгая пауза.
— Так ведь? Я угадал?
Пауза.
— Поттер.
— Нет. Это не так. Вы все лжете.
Пауза.
Пауза.
Пауза.
— Ладно. Я все лгу.
* * *
— Почему вы ни с кем не разговаривали в школе? Вас ненавидели учителя.
Быстрый взгляд на часы.
— Сорок четыре минуты тридцать секунд — отличный результат, Поттер.
Пауза.
— Чего?
— Вы разговариваете. Вы подали первый признак жизни через сорок четыре тридцать после нашего последнего разговора.
— А.
Молчание.
— О, только умоляю, не затыкайтесь. Давайте, давайте, раз начали. Что вы там спрашивали?
— Почему вы ни с кем не общались в школе. Вас ненавидели коллеги и ученики. А сейчас вы производите впечатление общительного человека.
— Ну, Поттер. Это было другое время. Я был другим. Мы столько лет жили под постоянной угрозой, Поттер. В таком положении сложно думать о чем-то, кроме спасения собственной шкуры. У меня было слишком много проблем, и все они бухнулись мне на плечи, задавили, аж дышать больно. Я способен проявлять чудеса красноречия в двух случаях: когда я всем удовлетворен и ни о чем не беспокоюсь — и когда я балансирую на лезвии бритвы.
— Две крайности? Какая из них руководит вами сейчас?
— Посмотрите на этот прелюбопытнейший предмет на столе и попытайтесь честно ответить на этот вопрос.
Молчание.
— Мне кажется, у вас не очень много проблем. Сэр.
— Мне кажется, у вас их вообще быть не должно. Герой на пенсии, самый уважаемый и обожаемый персонаж в этой чертовой стране. Черт подери, да у вас вообще есть все, что только душе угодно. Давеча мы установили, что вам этого вполне хватает, сметаны столько, сколько было заказано. Это ставит меня в тупик. Черт.
— Вы много чертыхаетесь.
— А вы, черт вас подери, постоянно обгрызаете ноготь на левом мизинце. И это, к чертовой бабушке, выводит меня из себя. Угнетает почти так же, как тяжесть металла на моем запястье. Черт. Черт.
— Профессор…
— Черррр-рт, — с громким стоном, дернувшись вперед так, что с батареи посыпались кусочки желтоватой эмали, — да что вы ожидаете от человека, которого приковали к гребаной батарее и держите на мушке уже сорок четыре тридцать… уже пол гребаного дня. Я не в состоянии острить сейчас, Поттер. Это отвратительно. Заткнитесь и посидите в чулане, пока не соберетесь меня застрелить. А когда решитесь, спускайтесь тихо, возьмите долбаный пистолет и просто сделайте это.
— Я…
— Четвертая сверху ступенька шатается. Ради Мерлина, постарайтесь не свернуть себе шею. Все. Тушите свет. Я больше не функционирую.
Очень долгое молчание.
Раздраженно:
— Да сделайте это. Или стреляйте, или катитесь отсюда к чертовой матери. С Темным Лордом было проще. С Дамблдором было проще. Никто не парил тебе мозги. Если ты получал по носу, то точно зная за что. А здесь у меня даже нет никаких предположений. И я никак не могу из вас это вытянуть.
Пауза.
Чертова пауза, черт ее задери.
Пауза.
— Вы хотите знать почему.
Вы никогда не задумывались о звучании аплодисментов в гробовой тишине? Вызывает мысли о сумасшествии.
— Да! Да, черт вас подери, где шампанское и фанфары! До него дошло! Я не могу в это поверить! Неужели он догадался! Поттер, у меня мигрень. Дайте мне, пожалуйста, по голове пистолетом.
Пауза.
— Я сделал это потому, что… блин.
Стон.
Продолжительное молчание.
* * *
— Я таким вас не видел.
— О, поздравляю. Знаете ли что? Поттер. Идите вы…
— К черту. Да.
Молчание.
— На первом курсе Гермиона получила кучу баллов за умение сохранять трезвую голову перед лицом пламени.
Очень серьезно:
— Это хорошее качество. Я думал о ней хуже. Она ненавидела меня, я — ее, а теперь выясняется, что из нас двоих именно я — долбаная истеричка. Замечательно.
— Вы зря. Она вас очень уважает.
— Если бог даст и я выберусь отсюда живым, приглашу ее на ужин.
Долгая пауза.
— Вы шутите. Я думал, что вы… В смысле, я читал…
Крайне неловкая пауза.
— Что? Как-нибудь разберитесь со словами, Поттер. Что вы там читали?
— Что вы…
— Ну? Кто я?
— Что вы предпочитаете мужчин.
Продолжительное молчание.
— Это ведь правда?
Язвительно:
— А что это вы так заинтересовались? Я вот возьму и промолчу. Буду Шехерезадой. Вы не прикончите меня из банального любопытства.
— Нет. Я и так вас прикончу.
— Хорошо. Усек. Заткнулся. Все. Господи, как вы действуете мне на нервы.
Приглушенный смешок.
— Что смешного? — очень раздраженно, почти зло.
— Это был такой анекдот. «Господи? Меня раньше так не называли».
Угрюмое молчание.
— Что?
— Дождь кончился.
— Предлагаете мне взять совочек и отправиться в парк?
Смешок.
Это почти истерика.
Это, черт её подери, истерика, истерика, истерика.
Дай ему бог выбраться отсюда в здравом уме. Если за эти сорок четыре трид… Черт, если за эти чертовы четыре часа Поттер сведет его с ума, то лучше бы ему сдохнуть. По размышлении зрелом, сумасшедшим он будет вызывать у самого себя меньше раздражения. С другой стороны, он будет в десять раз больше раздражать других людей.
— Поттер!
— Что?
— Для кого вы живете? Для других или для себя?
— Ради других. Так вернее.
— А мне кажется, вы погрязли в своих же долбаных мозгах, они прогнили до самого черепа, до сердцевины. Я! Я! Я! Да вы хоть раз о ком-то думали, кроме самого себя? Черт подери, если бы вы были художником, вы рисовали бы исключительно автопортреты. Если бы вы были талантливым художником, вы бы вкладывали весь свой талант в то, чтобы отразить самые разнообразные эмоции и ощущения на своем собственном гребаном лице. Черт. Мерлин. Меня от вас тошнит. Включите радио.
* * *
— Heeey Jude… — горланит во все горло, — mmm… take the bad song and make it beeeetteeer… Или как там, старое-доброе? Давайте погромче, Поттер, я ни хрена не слышу!
Шипение радиоприемника. Щелчок.
— Это отвратительно. Перестаньте орать песни вслух.
— Как? Вы предлагаете мне орать их про себя? Знаете, это нужно попробовать! Нет, ну в самом деле. Что вы там слушаете, а? Небось, каких-нибудь очередных «Поющих полудурков», а?
— Мне больше нравилось, когда вы молчали.
— А я больше не собираюсь молчать. Я намереваюсь перебудить всех соседей, пусть все меня слышат, пусть все придут сюда с кастрюлями, сковородками, или с чем там ещё прихо…
— Я наложил на дом заглушающие чары.
— О, как интересно! Так у вас есть палочка, Поттер? А какого черта, пардон, Поттер, вы таскаете с собой магглский пистолет? Или на это есть очередная значительная и, конечно, все объясняющая причина? Вы делаете это из религиозных соображений, признавайтесь?
Пауза.
— А? Какого черта вам дурслиевская пушка?
— Не ваше дело.
— Извините, — щелчок приемника, — мое. Видите ли, в чем дело. Если я не ошибаюсь и между нами не произошло некоего досадного недопонимания, вот этим самым дивным блестящим предметом давеча вы намеревались к чертовой матери вышибить мне мозги.
Молчание. Безнадежно затянувшаяся пауза.
Не-дай-мне-бог-сойти-с-ума.
— …when I`m sixty four! Oh!
— Хватит.
— Мне дозволено последнее желание.
— Я вас внимательно слушаю.
— Я хочу дожить до глубокой старости.
— Знаете что? Идите к черту.
— О! О! Вы посмотрите на него! Да так не говорит даже техасский дальнобойщик после четырехсот километров по прерии! Сколько страсти, сколько злости, сколько чувства вкладывает он в эти слова! А вы — знаете что, Поттер? Мое искреннее мнение? Вы просто зажрались до неприличия, вот и все. У вас есть слишком многое, и вас уже от этого тошнит. Перекушали, что называется. Да вы, черт вас задери, и понятия не имеете о том, что значит неудавшаяся жизнь. Вы, черт вас… Черт, да вы просто идиот, а вовсе никакой не спаситель.
Пауза.
— Правда? Вы серьезно думаете, что вам живется хуже?
— Да вы что, смеетесь, что ли? Ну разумеется, думаю.
На удивление без паузы.
— Спор.
— Что?
— Предлагаю спор.
— Вы не черта не соображаете, о чем говорите. Хотя я не откажусь сыграть со смертью в кости.
— Именно. Только вы же знаете, что мне нечего терять. Я не знаю, что мне на кон поставить.
Пауза.
Очень Важная Пауза.
— Как это не знаете? У вас есть я. Это то, чем вы в данный момент всецело и неоспоримо владеете. Я весь в вашей власти. Я прикован к чертовой батарее. Сам я даже не могу повернуть ручку чертового приемника. Черт. Прекратите грызть ногти.
* * *
Возьмите мою душу!
Кроме меня вам нечего терять.
Черт. Ненавижу идиотские обороты речи.
* * *
— Притащите поближе радио. Помирать — так с музыкой.
— Никакого радио, вы опять начнете петь. Я правильно понимаю, что мы играем на вашу жизнь?
— Обалдеть, как правильно, Поттер. Да.
Дождь. За окном темнеет. Пистолет на полу зловеще поблескивает в отблесках заходящего солнца, тускло сияет не выключенный ночник.
— Начинайте, Поттер.
— Вы никогда не оказывались в бешеной толпе репортеров, которые мечтают разорвать вас на части. Это вызывает какую-то дикую, животную злость. Им плевать на то, что вы хотите или не хотите. Они мечтают заснять вас в самом ужасном ракурсе, и чем больше шумихи вокруг, тем лучше. Иногда мне кажется, что это не люди, а какие-то порождения ада.
— «Есть одна вещь хуже, чем то, что о тебе все говорят. И это когда о тебе не говорит никто». Оскар Уальд, Поттер. Обо мне не говорил никто очень и очень долгое время. Это основа моей шпионской деятельности. Ты никогда никому не будешь нужен.
— Будто вы хотели быть кому-то нужным, — тихий фырк, — ладно. Ваш черед.
— Вы не служили двум хозяевам сразу. Когда так разрываешься, самое страшное — это боязнь потерять себя. Забыть вообще, кто ты, чего ты хочешь и что ты сам — сам! — считаешь справедливым. Так бывает, когда очень много врешь. И это действительно страшно.
— Вы не принимали во внимание тот факт, что я постоянно вру? Для всего внешнего мира, как вы успели заключить, у меня чудесная жизнь, профессор. Я просто должен парить на флюидах своей радости. Но я заявляюсь к вам с пистолетом и говорю, что мне нечего в этой жизни терять. Это не наводит вас на мысли, что и у меня не все так здорово?
Пауза.
* * *
— Вас не подвергали двойному крусио.
— Вы не были вынуждены терпеть женских истерик.
— Вас не игнорировали.
— О вас не пеклись как о младенце. Это унизительно.
— Зато вы в своей жизни получали валентинки.
— Да, целых две. Одну от малолетней Джинни, опозорившей меня перед всей школой, а другую — от домового эльфа, пытающегося свести меня с той же Джинни.
— Вам не устраивали темную в школьном сортире.
— Вы не падали с метлы и не бухались в обморок перед всей школой.
— Вы не мешали водку с мартини и мочой гиппогрифа.
— Вы не пробовали «Сладких Слизняков Уизли».
— Вам не пытались выкрасить волосы в цвета радуги.
— Вас не заставляли одеваться в идиотские свитера с собственными портретами.
— Так, все, Поттер. Это несерьезно. Включите мне музыку.
Пауза.
— А что, по вашему мнению, серьезно?
* * *
Что серьезно. Что серьезно. Снейп медленно закрывает глаза. Поттер смотрит серьезно — черт, серьезно — и выжидающе.
— Вы не…
— Ну же, что это вы замолкли.
— А что вообще вы можете посчитать серьезным?
— Ну, есть же такие вечные понятия.
Молчание.
— Вроде дружбы, любви там. И так далее. Как насчет: я никогда не любил?
— Как насчет: у меня никогда не было настоящего друга?
— Это, в общем-то, хорошо. Не о ком плакать, когда потеряешь.
— Так может, они на пользу? Эти слезы, а?
Тихо. Пауза. Дождь.
И поспешно:
— Н-нет, нет. Я так не думаю.
Сидит и вертит в руках пистолет, придурок.
* * *
Любовь — это черное дуло пистолета, это щелчок, это вылетающая пуля, тот самый момент, когда она летит к твоей голове, тот самый свист, что должен стать последним, что ты услышишь в этой гребаной жизни. Черт.
* * *
Глубокий вздох.
— Хорошо, — очень тихо, очень медленно, взвешивая каждое слово, — я скажу, но это будет все, Поттер. После этого ты просто признаешь поражение и оставишь меня в покое. И свалишь, наконец, из этого дома. И чтоб глаза мои больше тебя не видели.
Я не буду звонить в полицию.
Я не буду вызывать авроров.
Никто, черт подери, ни о чем никогда не узнает.
Все?
— Ясно. Андерстэнд. Ферштейн. Дако. Продолжайте.
— Ты никогда… — собраться, собраться с мыслями, — ты никогда не любил, да. Ты говоришь об этом, как о ужасном факте из твоей жизни, но на самом деле это не так. Любовь — это не только прогулки под луной и посиделки на лавочке. Это может стать такой отравой, Поттер… ты не представляешь.
— Я попробую представить. Продолжайте.
— Ты… Ты никогда не любил так отчаянно, мучительно, так отвратительно безнадежно. Когда кажется. Что ты сам начинаешь пожирать себя изнутри, что просто на глазах разлагаешься. Когда каждый день — как мордой по стиральной доске, как снова и снова скручивает тебя, словно половую тряпку, выжимая все, и кажется, что уже больше ничего не остается.
— Сбивчиво, но поэтично. Я слушаю.
— Ты никогда не влюблялся в человека, с которым у тебя не может быть ничего общего. С которым у тебя нет будущего. И — знаешь, в такие моменты возникает это чувство какого-то злорадного, мстительного удовольствия, и ты ничего не можешь с собой поделать, и смотришь больше, и все больше времени хочешь проводить рядом. Это ужасно. Я ненавижу себя за это. Ненавижу.
Молчание.
— Вставай, Поттер.
— Что?
Недоуменная пауза.
— Ты проиграл спор. Вставай.
— Нет… нет! Как так? Я же в сущности ничего не услышал.
— Я договорю на пороге. А сейчас ты встанешь, возьмешь долбаный пистолет и выйдешь в холл, предварительно отстегнув наручники. Давай, пошевеливайся.
Пауза.
— Я не буду вас отстегивать. С какой стати я должен вам доверять.
— Ты не должен, — произнес Снейп устало, — ты ничего мне не должен. Просто выйди в коридор и возьмись за ручку двери, Поттер. Пожалуйста.
Стук дождя резко обрывается. И раздается стук шагов.
* * *
— Расскажи мне пока, что все-таки не так в твоей жизни. Давай, пока я собираюсь с мыслями.
— Серьезно? Да, видно, правда то, что каждый герой должен умереть молодым. Сдохнуть в этой финальной битве, предварительно порубив всех в капусту. Просто невыносимо жить с мыслью, что лучшее в твоей жизни уже позади и ничего более грандиозного, как ни старайся, не сотворишь. Нет стимула, нет желания жить дальше. Кажется, что все дальнейшие годы — скучная, тошнотворная, бесконечная благотворительная акция с ярмаркой снисходительных улыбок и этим балаганом с газетными статьями и эдакими похлопываниями по плечу: молодец, сынок. В твои-то годы!
Все достало. От магии и магического мира просто тошнит. Уж луше пуля в лоб, чем чертова "Авада Кедавра". Ненавижу палочку. Выброшу её когда-нибудь. И пистолет тоже... когда-нибудь.
В определенный период жизни, когда ты обводишь замыленным, привыкшим ко всему взором окружающий мир, тебя все больше тянет получить от этой жизни ещё хоть немного. И ты послушно топаешь к тому единственному, кто мог выжать из тебя хоть какие-то эмоции. Злость, ненависть — что угодно. Но что-то, что ты ещё мог почувствовать.
Хочется покончить с этим раз и навсегда. Как во сне. Хоть немного провести времени рядом, пусть даже для этого придется приставить пистолет к его голове, а потом выйти на улицу, оглядеться по сторонам и всадить себе в лоб пулю.
Да, это именно то чувство, которое ты испытываешь, пялясь на меня на уроках. Это именно то чувство, что испытывает ребенок, расчесывая до крови ранку на колене — больно, а все равно. Раз уж жизнь не удалась, надо втоптать ее в полное говно, чтобы почувствовать все по полной программе. Чтобы хоть на короткое мгновение почувствовать себя живым.
— Это все?
Молчание.
— Да.
* * *
Снейп медленно поднял голову. За окном совсем стемнело.
— Поттер. Слышишь меня?
— Да.
— Ты на пороге?
— Да, но если вы не назовете имя, я отказываюсь выходить. Почему спор должен базироваться на доверии? Это противоречит самой сущности спора.
— Ты особо не умничай-то. А то мало ли что…
Пауза. Громко:
— Рассказывайте. В кого вы там безнадежно влюбились?
— За такую слащавость прибить бы тебя, Поттер. Это один из моих учеников. Ну, что ты хихикаешь? Мужчина, Поттер, мужчина. Вернее, тогда ещё мальчик. Мальчик, не сводивший с меня глаз, и с ненавистью на меня смотревший, то с подозрениями, то со злостью, то с ненавистью. А я, старый дурак, просто не мог отвести от него глаз. Хотя, надо признать, очень старался.
— Он знал об этом?
— Нет, дурачок, — сам от своих слов вздрогнул, — конечно, нет. Как я мог ему сказать? Я вообще, знаешь ли, не привык впустую сотрясать воздух, я лучше делом. Семь лет и больше вытирал ему сопли, вытаскивал из передряг, спасал ему жизнь, отчего он только больше меня ненавидел. А сам по вечерам сидел в своих подземельях и тупо бился головой о стену. Вот… А в остальном все было прекрасно.
Молчание.
— Черт. Черрт. Ты уйдешь уже, наконец? Я сам справлюсь с наручником, слышишь? Просто уходи. Я думал, я надеялся какой-то разумной частью своей дурной башки, что никогда его больше не увижу. О чем напрямую и заявил ему в выпускной вечер. Только жизнь повернулась так, что в одно прекрасное утро этот мальчик, предмет моих воздыханий, явился ко мне и приставил пистолет ко лбу на пороге моего собственного дома.
Молчание.
— Все, я выиграл. Вали.
Молчание.
— Вали, слышишь? Я не могу больше говорить. Сейчас я начну петь, и ты сам пожалеешь.
Странный звук, то ли всхлип, то ли стон. И ещё какой-то истерический, сдавленный хрип.
— А лучше пристрели меня, короче, сам знаешь. Я устал, я измотан этим долбаным днем, я, наконец, хочу в туалет. Сам решай, что со мной делать, Поттер. Я отказываюсь думать за себя. Я сейчас просто так сдохну, без твоей чертовой помощи.
Молчание.
Молчание.
Молчание.
* * *
Спор не имеет смысла. Я сдохну в любом случае.
Пока тебя нет рядом, мне все равно, когда это произойдет — сейчас или позже. Но теперь хоть совесть не мучает за то, что не сказал. Да. Теперь ты все знаешь.
* * *
Истерика. С третьего этажа «Северус Снейп, Спиннерс Энд, двадцать один» упал пистолет и прибил ворону.
* * *
Он вылетел из дома и чуть не угодил под машину. Пока разъяренный водитель махал кулаками, мальчишка стоял с отсутствующим видом и глотал капли дождя, бегущие по лицу.
Никому не было ясно, плакал он или нет, ведь такие красные глаза могут быть ещё от долгого чтения, пьянства или бессонницы. Мальчишка стоял под дождем, запихнув озябшие руки в карманы куртки, стоял лохматый, явно уставший, близоруко щурился в пространство.
А потом он вынул из кармана какой-то странный продолговатый предмет, и это могло бы быть интересным, но это была всего лишь волшебная палочка. Такие каждый год изготавливают сотнями.
Парень неуклюже обернулся, будто ждал преследования или хотел скрыться, а потом взмахнул рукой с палочкой и вывел в морозном воздухе кривыми, расплывающимися буквами:
Я ОБЯЗАТЕЛЬНО ВЕРНУСЬ.
В окне дома напротив проскользнула чья-то долгая тень, но, может, это просто показалось.
Мальчик потоптался ещё несколько минут на одном месте, а потом вышвырнул палочку в ближайший мусорный бак и ушел.
Всё.
@музыка: _One_Republic_ - _All_The_Right_Moves_
Автор: Таина
"Драко Малфою было семнадцать лет. Поэтому, даже глядя на пакет с жабьими глазами, он думал о сексе". Невнятная зарисовка о влечении, экзамене и Вивальди.
Драко Малфой, Гарри Поттер, Северус Снейп, Гермиона Грейнджер
Общий /Юмор || слэш || PG
читать дальше
Драко Малфою было семнадцать лет. Поэтому, даже глядя на пакет с жабьими глазами, он думал о сексе.
Драко нервно встряхивал светловолосой головой, гордо венчавшей мальчишечью тонкую шею, взмахивал белесыми ресницами, грыз и посасывал кончик пера, но мысли не уходили.
Легилимент – Снейп надеялся, что в этом виновата жара, давящая и рвущая на полоски виски. Снейп заботливо предлагал Драко водички.
Драко мысленно посылал Снейпа к драклам и продолжал хотеть трахнуть Поттера прямо на этом столе. Необходимо всего лишь сшибить по дороге стул, разметать содержимое котла по парте и полу, рвануть мантию, оторвать несколько пуговиц, причем так, чтобы несколько из них попали в котел к Лонгботтому и вызвали внеочередной взвыв. Для красочности всей картины. Или для отвлекающего маневра – под завалами от взрыва можно удобно целовать поттеровские пересохшие губы и избавляться от совсем ненужной одежды.
Жара, все же.
От малфоевского пера остались одни огрызки.
Ловить каждый звук и на последний вздох каплей падать-подниматься.
Жара.
Поттер ослабил узел галстука и расстегнул еще одну пуговицу на рубашке.
Драко облизывал взглядом каждое поттеровское движение. Так человек с сахарным диабетом смотрит на витрину кондитерской – вот это все мне нельзя.
Хотя, почему нельзя?
Драко шумно выдохнул и продолжил мысленно пробираться к заветной цели. Он стремился к Поттеру самоотверженно, взорвав закон полусотни внутренних границ, а тот отсчитывал унции толченого имбиря и не замечал прекрасных порывов малфоевской души.
Легилимент-Снейп искренне считал, что в словосочетании «души прекрасные порывы» слово «души» является глаголом. И даже почти не обиделся, когда Драко опять мысленно послал зельевара к драклам.
Снейп начал понимать, что экзамен по зельям превращается в фарс.
Драко желал сосчитать все родинки на теле Поттера.
К тебе сквозь лабиринт полумыслей-полуснов…
Судя по вздувшейся жилке на лбу, у Драко явно не хватало выдержки.
Драко, впрочем, выдержка не нужна, он же не сыр.
Драко нужен Поттер. Здесьсейчаспрямонемедленно!
Легилимент-Снейп с любопытством пощупал Поттера взглядом. Хм, а ведь в нем-таки да, что-то есть.
Гермиона Грейнджер считала, что сейчас слишком жарко, чтобы еще дополнительно раскидываться взглядами «шаровыми молниями».
Гермиона Грейнджер не была сильна в прорицании, но была сильна в умении делать выводы. Вывод напрашивался сам собой: Драко Малфой не сдаст экзамен по зельям. Кровь из его головы отхлынула вниз – еще бы, с такой-то эрекцией.
Драко Малфой хотел трахать Гарри Поттера под музыку Вивальди.
Потому что Гарри Поттер где-то коварно спрятал его, малфоевский, восторг. Восторг Драко Малфоя хранился у Гарри Поттера.
Где-то по соседству с радужным экстазом Драко Малфоя.
-До конца экзамена осталось десять минут, - бросил Снейп, без любопытства перебирая рагу пережеванных студенческих мыслей.
Вдох-выдох. Не синхрон.
Мир замкнулся в пределы поттеровской мантии.
Ах, музыка Вивальди.
В трусах тесно. Кожа покрыта испариной. Жара.
Раствориться в его сетчатке…
-Образцы зелья подписать и сдать, - буркнул Снейп.
Гарри Поттер взлохматил растопыренной пятерней свои волосы. Бережно и медленно перелил зелье в пузырек из светлого стекла.
Зелье искрилось, блестело и било солнечным зайчиком Драко в глаза.
Гарри Поттер облегченно выдохнул и развернулся.
Драко замер.
Гарри Поттер лениво повел плечами и направился к выходу, насвистывая «Времена года» Вивальди.
Драко выждал паузу и направился за ним. Знакомыми маршрутами, пробивая путь локтями.
Триста семьдесят три секунды до восторга.
"Драко Малфою было семнадцать лет. Поэтому, даже глядя на пакет с жабьими глазами, он думал о сексе". Невнятная зарисовка о влечении, экзамене и Вивальди.
Драко Малфой, Гарри Поттер, Северус Снейп, Гермиона Грейнджер
Общий /Юмор || слэш || PG
читать дальше
Драко Малфою было семнадцать лет. Поэтому, даже глядя на пакет с жабьими глазами, он думал о сексе.
Драко нервно встряхивал светловолосой головой, гордо венчавшей мальчишечью тонкую шею, взмахивал белесыми ресницами, грыз и посасывал кончик пера, но мысли не уходили.
Легилимент – Снейп надеялся, что в этом виновата жара, давящая и рвущая на полоски виски. Снейп заботливо предлагал Драко водички.
Драко мысленно посылал Снейпа к драклам и продолжал хотеть трахнуть Поттера прямо на этом столе. Необходимо всего лишь сшибить по дороге стул, разметать содержимое котла по парте и полу, рвануть мантию, оторвать несколько пуговиц, причем так, чтобы несколько из них попали в котел к Лонгботтому и вызвали внеочередной взвыв. Для красочности всей картины. Или для отвлекающего маневра – под завалами от взрыва можно удобно целовать поттеровские пересохшие губы и избавляться от совсем ненужной одежды.
Жара, все же.
От малфоевского пера остались одни огрызки.
Ловить каждый звук и на последний вздох каплей падать-подниматься.
Жара.
Поттер ослабил узел галстука и расстегнул еще одну пуговицу на рубашке.
Драко облизывал взглядом каждое поттеровское движение. Так человек с сахарным диабетом смотрит на витрину кондитерской – вот это все мне нельзя.
Хотя, почему нельзя?
Драко шумно выдохнул и продолжил мысленно пробираться к заветной цели. Он стремился к Поттеру самоотверженно, взорвав закон полусотни внутренних границ, а тот отсчитывал унции толченого имбиря и не замечал прекрасных порывов малфоевской души.
Легилимент-Снейп искренне считал, что в словосочетании «души прекрасные порывы» слово «души» является глаголом. И даже почти не обиделся, когда Драко опять мысленно послал зельевара к драклам.
Снейп начал понимать, что экзамен по зельям превращается в фарс.
Драко желал сосчитать все родинки на теле Поттера.
К тебе сквозь лабиринт полумыслей-полуснов…
Судя по вздувшейся жилке на лбу, у Драко явно не хватало выдержки.
Драко, впрочем, выдержка не нужна, он же не сыр.
Драко нужен Поттер. Здесьсейчаспрямонемедленно!
Легилимент-Снейп с любопытством пощупал Поттера взглядом. Хм, а ведь в нем-таки да, что-то есть.
Гермиона Грейнджер считала, что сейчас слишком жарко, чтобы еще дополнительно раскидываться взглядами «шаровыми молниями».
Гермиона Грейнджер не была сильна в прорицании, но была сильна в умении делать выводы. Вывод напрашивался сам собой: Драко Малфой не сдаст экзамен по зельям. Кровь из его головы отхлынула вниз – еще бы, с такой-то эрекцией.
Драко Малфой хотел трахать Гарри Поттера под музыку Вивальди.
Потому что Гарри Поттер где-то коварно спрятал его, малфоевский, восторг. Восторг Драко Малфоя хранился у Гарри Поттера.
Где-то по соседству с радужным экстазом Драко Малфоя.
-До конца экзамена осталось десять минут, - бросил Снейп, без любопытства перебирая рагу пережеванных студенческих мыслей.
Вдох-выдох. Не синхрон.
Мир замкнулся в пределы поттеровской мантии.
Ах, музыка Вивальди.
В трусах тесно. Кожа покрыта испариной. Жара.
Раствориться в его сетчатке…
-Образцы зелья подписать и сдать, - буркнул Снейп.
Гарри Поттер взлохматил растопыренной пятерней свои волосы. Бережно и медленно перелил зелье в пузырек из светлого стекла.
Зелье искрилось, блестело и било солнечным зайчиком Драко в глаза.
Гарри Поттер облегченно выдохнул и развернулся.
Драко замер.
Гарри Поттер лениво повел плечами и направился к выходу, насвистывая «Времена года» Вивальди.
Драко выждал паузу и направился за ним. Знакомыми маршрутами, пробивая путь локтями.
Триста семьдесят три секунды до восторга.
@музыка: Eurythmics - Sweet dreams
@темы: гарридраки, фанфики, слеш